Тайна Золотого гроба. Изд. 2-е.

Вопрос о том, как звали дочку Кийа, решался бы просто, если б на глиняной печати, найденной в одном из домов солнцепоклоннической столицы, были действительно изображены не только два царя, но еще и третье лицо и к нему относилось бы неотчетливо видное имя «Анхс-эм-п-[йот]». Однако имеющегося беглого словесного описания, воспроизведенного Г. Рёдером в 1958 году, никак не достаточно для каких бы то ни было заключений.

Недавно вышли два новых издания солнцепоклоннических камней из Шмуна: бруклинское — Дж. Д. Куни и гамбургское — Л. Л. Мёллер. На ряде камней видны куски странных изображений, по мнению издателей, царевен.

Действительно, головы похожи на их головы: череп сзади выпячен, а сбоку свисает прядь волос. Однако эти головы переделаны из головы взрослой женщины со ступенчатой прической. И вообще то — взрослые особы, а вовсе не девочки, как на исконных изображениях царской семьи. Раз, правда, за такой особой выписаны звание и имя царевны Ми-йот, но только проставлены они поверх чего-то изглаженного. Нам все это хорошо знакомо — взрослые царевны, переделанные головы, титла, замененные титлами царских дочерей… И встречали мы все это на памятниках Кийа, присвоенных дочерьми Нефр-эт.

Сопоставляя отдельные камни, можно прийти к мысли, что под изображениями царя, предстоящего солнцу, одного или с дочкою, бывала представлена внизу коленопреклоненная Кийа — как какая-нибудь молящаяся подданная, а не как полноправная царица.

На тех камнях, где Кийа превращена в царевну, на лбу у нее не было царской змеи. Но вот на одном камне первоначальное изображение царской спутницы было увеличено, словно затем, чтобы одна солнечная рука-луч коснулась приставленного ко лбу царского аспида, а другая — поднесла к носу знак жизни. Сделано это было очень небрежно, так что прическа и аспид врезались в солнечную руку. Особа подносила солнцу первоначально что-то вроде длинного и узкого куска ткани. При переделке кисть руки нарастили и вложили в нее гремушку, какою бряцали солнцу царица и царевны. При этом получилось, что рука на деле перестала держать первоначальное приношение.

На всех этих изображениях занимающая нас особа носит большие круглые серьги. Царицу Нефр-эт изображали с серьгами исключительно редко. Но на одном давно изданном камне из Шмуна, на лицевой стороне, находятся остатки изображения царственной особы с одною дочкой, как обычно изображали Кийа, а на обратной стороне представлена молящаяся на коленях женщина с большими круглыми серьгами в ушах.

Некоторые изображения являются новыми для солнцепоклоннического искусства. Такова особа с переделанною головою и серьгами, вся окаченная струями очистительной влаги. Такова и маленькая прислужница с боковою прядью волос, как царевна. Она стоит между царем и его спутницей, лицом к последней, п подносит ей дары для солнца. У царицы Нефр-эт, когда она служит солнцу, даже дочери стоят позади нее. Л тут за маленькой прислужницей непеределанная надпись: «Кормилица дочери царевой Анхс-эм-п-йот Тана»! Впрочем, приписку могли добавить впоследствии: саму Кийа переименовали в Анхс-эм-п-йот, а дочку Кийа — царевну — в кормилицу своей сводной сестры…

Итак, одно ли и то же лицо изображено было с Амен-хотпом IV и маленькой девочкой на камнях из Шмуна то в женском наряде, то в царском мужском облачении? Думается, что одно и то же. Если второй фараон был женщиной, но не царицей Нефр-эт, то кем бы он мог быть еще, как не Кийа? Никаких иных подходящих особ назвать невозможно. Как второй фараон, так и Кийа на камнях из Шмуна появляются в сопровождении одной дочери.

Если загадка второго фараона разгадана правильно, если таинственный младший царь действительно Кийа, то мы обогатились немаловажными сведениями о ее судьбе. Остается свести воедино все, что поведали о Кийа ее гроб, ее погребальные сосуды, ее изображения и надписи из Ax-йот, Мэнфе, Шмуна, затем добавить еще кое-какие неиспользованные источники и так восстановить необыкновенную судьбу этой женщины в самую необыкновенную пору фараоновского Египта.

СОПЕРНИЦА ЦАРИЦЫ