Тайна Золотого гроба. Изд. 2-е.

То было полное отвержение старых богов, вплоть до отказа от слова «бог», их обозначавшего, и от знаков, их зрительно и мысленно представлявших. Одновременно то было полное торжество и завершение представления о солнце как о фараоне, представления, отчетливо проступавшего в новом солнцепоклонничестве задолго до переделки солнечного имени из раннего в позднее. Еще тогда солнечное имя писали в ободках как царское, а титло солнца помещали впереди титла царя вслед за годом царствования[5]. В своем окончательном, завершенном виде при позднем солнечном имени царепоклонническое солнцепочитание Амен-хотпа IV представляло необыкновенное, очень своеобразное, единственное в своем роде явление среди всех прочих видов почитания природы. До переделки солнечного имени новое солнцепоклонничество, несмотря на воцарение солнца, все еще выступало в обличье богопочитания, продолжало видеть и в солнце и в фараоне богов, не только царей. После переделки солнечного имени из раннего в позднее новая вера сбросила с себя это обличье, стала видеть и в фараоне и в солнце только двух сверхъестественных царей.

Спросим теперь себя: мог ли золотой гроб быть переделай для Амен-хотпа IV сразу после его смерти, если на ряде вставок в гробовые надписи начертан знак человекоподобного бога, иногда даже очень старательно, притом не где-нибудь, а в царских мастерских? Разумеется, нет. Золотой гроб мог быть переделан для Амен-хотпа IV только значительное время спустя после его кончины. Заметим, что в 1-м и 2-м годах царствования его преемника даже скоропись по-прежнему обходится обыкновенно без определителя божественности после наименований солнца.

Подведем итог нашим долгим рассуждениям. Заключение может быть только одно: во вставках, сделанных в гробовые надписи, столько несвойственного последним годам Амен-хотпа IV, что эти вставки могли быть сделаны не раньше, как через значительный промежуток времени после смерти царя. Однако нечто глубоко чуждое умонастроению последних лет Амен-хотпа IV заметно и во внешнем облике самого гроба, том облике, что был ему придан при превращении из женского в фараоновский. При переделке к лицу приставили бороду, но не ту прямую, какую носили на изображениях фараоны и какую мы видим у «ответчиков» царя-солнцепоклонника из его гробницы в Ах-йот. Человекообразному гробу была придана та длинная плетеная борода, с какою отверженное многобожие изображало своих богов. Это та самая борода, которую мы видим у человекоподобных знаков египетского бога, вставленных на золотых заплатках при переделке надписей на гробе.

Сравним теперь гроб после переделки с заупокойными кирпичами, которые были расставлены около него по погребальному помещению. Разве не перекликаются в какой-то степени переделки на гробе с заключительными словами заклинаний на кирпичах? Сами по себе эти заклинания — старинные изречения, чуждые солнцепоклонничеству Амен-хотпа IV. Но назван-то в конце их как-никак он сам. Словами: «Буду (я) защитою Усире царя Нефр-шепр-рэ — Единственного для Рэ» кончается заклинание на одном кирпиче, «Буду (я) защитою Усире царя Нефр-шепр-рэ — Единственного для Рэ, правого голосом» читается в конце надписи на другом. Вполне возможно, что сходным образом кончались заклинания на двух других кирпичах, нанесенные на них уже не вдавленными знаками, а чернильной скорописью. К сожалению, концы этих кирпичей не сохранились. На втором из цельных кирпичей Амен-хотп IV — «правый голосом», как на вставках в начале и конце гробовой надписи F. Еще одно редкостное исключение! На обоих цельных кирпичах покойный царь — «Усире». Но ведь и на вставках на гробе знак, передающий местоимение первого лица в речи умершего, изображал прежнего египетского бога, и никакая иная, а прежняя, божеская бородка была приставлена при переделке к лицу гроба…

Как мы уже говорили, X. В. Фэермэн в 1961 году правильно указал, что на кирпичах никогда б не наименовали Амен-хотпа IV «Усире», не отождествили б с отверженным богом мертвых, если б они были надписаны около времени смерти фараона. Однако этот законный вывод вовсе не требует, чтобы мы заподозрили правильность чтения царского имени на одном кирпиче, а другой приурочили к началу царствования, когда Амен-хотп IV еще признавал старых богов. Изданные снимки подтверждают чтение «Нефр-шепр-рэ — Единственный для Рэ» для обоих кирпичей. Маловероятно также, чтобы в ближайшие годы по воцарении уже готовили для царских похорон такую дешевую мелочь, как заупокойные кирпичи из необожженной глины, когда ровно ничего не известно о сооружении себе юным фараоном гробницы в старом столичном городе. К тому же если частные лица из царского окружения в последние годы перед закладкою новой столицы изредка отождествлялись со старым богом мертвых, то в царской гробнице в Ax-йот даже самая ранняя погребальная обстановка была надписана настолько по-солнцепоклоннически, что возможность наименования на чем-либо из ее состава Амен-хотпа IV «Усире» прямо-таки исключена.