Тайна Золотой долины [Издание 1958 г.]

— Как это ты придумал такое, Молокоед? Мне казалось, что тайные сигналы бывают только в романах, — а потом добавила — и пещера, и бутылка с письмом, и золото — всё у вас как в интересном романе.

— А ты думала!

Мы остановили проходящую машину, и шофёр охотно посадил Белку в кузов, пообещав довести её до самого Острогорска.

И она уехала туда, куда рвались и наши сердца, но долг звал нас обратно в Золотую долину.

— Ну, что ж, Фёдор Большое Ухо, потопали?

Лёвка вздохнул и ответил:

— Выходит, что потопали, Молокоед.

Димка встретил нас на тропинке недалеко от входа в Золотую долину. Он сидел, как горный орёл, на большой скале, торчащей над кустами, и бросал тревожные взгляды то в нашу сторону, то принимался внимательно озирать долину. Когда мы подошли к скале, он приложил палец к губам и сделал нам знак рукой, чтобы мы остановились.

— Димка! Ты хоть скажи, в чём дело? — спросил я шёпотом.

Дублёная Кожа, не отрывая глаз от чего-то, что видел только он, сердито отмахнулся рукой. Наконец, он стал спускаться к нам.

— Чёрт-те что! Ты знаешь, Васька, он, кажется, видит нас из-под земли.

— Может, придумаешь что-нибудь покруглее? — усмехнулся Лёвка.

Но смешного было мало. То, что рассказал Димка, заставило меня задуматься.

Оказывается, как только мы с Белкой скрылись в кустарнике, старик выскочил из воронки и бегом бросился вдоль долины. В руках у него было, как всегда, ружьё. Поравнявшись с тропинкой, он оглянулся назад и стремительно побежал за нами.

Димка испугался, как бы он не стал стрелять нам в спину, и что есть духу припустил догонять нашего врага. Старик скоро выдохся, и Димка чуть не наскочил на него. Он стоял на тропинке и, держась за сердце, дышал всей грудью, задирая вверх обезьянью морду. Отдышавшись, старик попытался снова идти в гору, но, видимо, понял что мы уже далеко и стал медленно спускаться обратно.

Димка проводил его, следуя за ним по пятам, до долины, взобрался на скалу и сидел там пока не удостоверился, что зверь снова уполз в свою нору.

— Вот попомни меня, Васька, у него, наверное, есть там наблюдательный пункт…

— И он всё видит, а его никто не видит, — добавил Лёвка. — Не зря же так про него сказала Белка.

— Иначе, как бы он узнал, что вы пошли по тропинке, — снова стал доказывать Димка. — Ведь он же выскочил из воронки так, словно с цепи сорвался. И побежал прямёхонько за вами.

Мне же всё это казалось фантазией Дублёной Кожи. Однако на всякий случай я приказал на чистом месте днём не появляться, в хижину пробираться только скрытно и наблюдать за долиной из леса или из зарослей кустарника на берегу.

Мы взобрались на скалу, и с неё я указал каждому его наблюдательный пункт. Димка должен был смотреть только за пещерой из-под приземистой ёлки. Лёвке я поручил залечь повыше коптильного завода и следить за участком в районе нашей хижины, а сам остался на скале, чтобы видеть и тропинку, ведущую к Чёрным скалам, и открывающееся с неё всё пространство Золотой долины.

Скалу я выбрал себе потому, что она казалась мне самым важным пунктом, где требуется не только особая бдительность, но и умение принять быстрое решение и перейти к активным действиям против врага. Как вы увидите сейчас, я не ошибся.

Со скалы мне хорошо было видно, как Лёвка и Димка пробираются по заросшему лесом склону к коптильному заводу. Около него они задержались и, поговорив о чём-то, разделились: Лёвка полез вверх, а Димка направился дальше к своему наблюдательному пункту. Через несколько минут раздался пронзительный крик сойки, на который тут же откликнулась вторая сойка поближе. Это обозначало, что Димка встал на свой пост и Лёвка тоже находится начеку, и что пока все благополучно. Я ответил им таким же сигналом и, расположившись поудобнее на камне, стал наблюдать за Золотой долиной, которая была передо мной, как на ладони.

«Хорошо же, наверное, здесь летом», — подумал я. Но сейчас в долине жизнь только начинала пробуждаться. Деревья, кроме хвойных, стояли ещё голые и чёрные, словно опалённые пожаром. Зато редкая молодая травка, почти незаметная вблизи, отсюда, сверху, казалась уже чистой и покрывала почти всю долину зелёным ковром. Большая стая грачей деловито суетилась на полянке, прилегающей к тропинке, а под скалой разыскивал в сухой траве пищу целый табунок каких-то зелёных птичек.

Солнце пригревало всё сильнее, и мне стало жарко в ватной куртке. Я снял её, расстелил и лёг, положив голову на руки. Сразу сказались бессонные ночи, и я начал засыпать, но в это время что-то ослепительное ударило мне в глаза. Мне показалось, что кто-то шалит и наводит на меня зеркалом зайчика. Но зайчик тут же исчез, и я увидел недалеко от пещеры блестящую точку, как будто там лежало стекло, от которого отражаются солнечные лучи. Вскоре я убедился, что точка шевелится. Она то светлела, то погасала, а зайчик от неё так и бегал по всей долине.