Тайна золотой реки (сборник)

…Бочкарёв, наверное, пойдёт на Нижнеколымск. Там награбленное золото, бриллианты… Носова там же удавит, а Нельку пристрелит потом. У него нет другого выхода. Уйдёт на Чукотское побережье. На Аляску, к американцам. Они всё дерьмо принимают… за деньги. Трус, – со злой иронией подумала она, – как перепугался! Жидковат, есаул, ишь как задёргался, даже о своём паршивом войске забыл. Но ничего, от меня ты не уйдёшь, да и Байкалов рядом. С Гаврилой бы ничего не случилось. Жить хочется по-человечески! Я б за Шошиным на край света. Вот он и пришёл конец белой банде! Слава тебе, господи! Отвел ты беду от близких сердцу моему!.. – Она перекрестилась.

Затерявшись среди анюйских эвенов, она следила за есаулом. Анюйцы же, покладистые, довольные удачной торговлей и обменом, разогретые огненной водой, ворковали в сторонке от сутолоки у своих упряжек и, казалось, никого не замечали. Однако Иван Кабанов, мужик хваткий и на глаз острый, заприметив взвинченное состояние Фроси, подошёл к ней. Она подняла на него глаза, и светлая надежда озарила её.

– Слушай, Иван, – она так стремительно ухватилась за него, что Кабанов не успел и рта открыть, – выручай.

– Как скажешь, – вырвалось у опешившего Ивана.

– Софрона Захарова увидишь, передай, чтоб Керетово пуще глаза берёг. Понял?

– Он тебя углядеть желал, с Ефимом керетовским зорничали, теперь ужо погодя будут. Скажу как есть, всё точно. А ты б к нам подошла, поела б чего?

– Не до еды мне, Иван, – она не спускала глаз с есаула. В этот самый момент Бочкарёв наставлял Гаврюху Цапандина.

– А… – Иван со скрытой насмешкой кивнул в сторону Бочкарёва и Цапандина. – Ты, знать, за этими глазуешь?.. Ну-ну, вольному воля. – С его обветренных губ сорвалось крепкое эвенское словцо…

Вочкарев хитрил. Расставшись с Цапандиным, он, чтобы не вызвать подозрений, отправился не по прямому пути нартовой дороги, соединяющей Нижние Кресты с Нижнеколымском, а в объезд, по Пантелеихе через узкую протоку. Фрося поняла его маневр. Как только упряжки есаула скрылись за серповидным выступом пологого левобережья, она подняла свою отдохнувшую упряжку…