Тайная алхимия

У меня упало сердце. Я двинулась вперед, чтобы их перехватить, но они вовремя нас увидели и резко затормозили перед королем. Том, благослови его Господь, заметил мой взгляд, снял шапку и упал на одно колено. В замешательстве посмотрев на брата, Дикон тоже опустился на колено, но забыл снять шапку. Я вздохнула чуть полегче и, сдернув с головы Дикона шапку, сунула ему в руку.

— Это ваши мальчики, госпожа Елизавета?

— Да, ваше величество.

— Томас, верно? А этот малыш — Ричард? Встаньте-ка, парни.

Они встали, как положено, а я удивилась, что король помнит такие мелочи, как имена моих сыновей.

— О, да они не такие уж маленькие! Мадам, я припоминаю, Уильям Гастингс говорил мне о наследстве вашего Тома. Надо посмотреть, что мы сможем поделать с этой леди Феррарс.

Краешком глаза я увидела Мэл, с багровым лицом стоящую на коленях. Я знала, она тоже держит пальцы скрещенными, молясь, чтобы мальчики не забыли о хороших манерах.

Король, должно быть, заметил, как я повернула голову, он кивнул Мэл, давая понять, что та может подняться.

— Что ж, мастер Томас Грэй, — продолжал он, — ты хочешь стать таким же верным и преданным рыцарем, каким был твой отец?

— Да, сир.

— Ваше величество, — пробормотала я.

— Да, ваше величество.

— Воистину хорошее воспитание, — засмеялся король. — Думаю, вы играли в какую-то игру, а я ей помешал, как всегда делают взрослые. Во что вы играли, Дикон?

Дикон на мгновение разинул рот, потом довольно охотно ответил:

— С вашего позволения, сир… ваше величество… Мы играли в сэра Бана и сэра Броса.[54] С вашего позволения. Ваше величество. Сир.

— Он вставляет все вежливые слова, какие знает, — снова засмеялся король, — и, без сомнения, предложит мне в подарок свой выпавший зуб, если его еще не забрали феи. У меня тоже есть сын, но Артур — младенец в сравнении с вашими парнишками, госпожа. Должно быть, вы сами были почти дитя, когда завели их.

— Так и есть, сир.

Он посмотрел мне в глаза и улыбнулся, как человек, которого ожидает нечто приятное. Потом обернулся к моей матери: та шла в нескольких шагах позади нас.

— Мадам, я бы хотел поговорить с вашей дочерью наедине. Вы дозволите?

— Моя дочь сама себе хозяйка, ваше величество, — ответила мать, сделав реверанс.

Французский акцент матери был очень заметен, и я поняла, что она нервничает. Маргарита глядела на нас с ухмылкой.

— Маргарита, уведи мальчиков.

Король остановил их, протянув руку.

— Вот, по одному для каждого из вас, — сказал он, и в его пальцах внезапно появились два пенни. — Купите себе игрушку или еще что-нибудь, а взамен оставьте меня с вашей мамой. Я о ней позабочусь.

Мои малыши с круглыми глазами взяли монеты, неуклюже поклонились и вприпрыжку побежали к Маргарите. Прежде чем взять их за руки, она сделала в мою сторону жест, словно хватая что-то, и снова ухмыльнулась.

«И ты туда же, Маргарита?» — подумала я.

Король пошел рядом со мной по тропе, и я не могла сбежать от него, как узник не может сбежать от тюремщика. У ворот он отступил назад, и я прошла в сад впереди него.

— В этом году цветы распустились очень рано. — Это единственное замечание, которое пришло мне в голову, когда мы пересекали сад, а потом пошли в лес.

Король все молчал.

— Матушка боится, что цветы может побить мороз.

Он остановился, поймал меня за руку и развернул лицом к себе.

— Слава богу, мы одни.

Король схватил меня за вторую руку, и мне пришлось напрячься, чтобы удержать его на расстоянии.

— Мадам, думаю, вы знаете, почему я попросил вас побыть со мной наедине. Полагаю, ваш отец говорил с вами о моей любви.

— Любви, ваше величество? Я… я… Он не произносил этого слова.

— Разве вы не видите ее во мне: в моих глазах, в моих руках, в моем голосе? Мадам, я люблю вас и молюсь, чтобы вы были моей.

Я страшилась этого момента, но оттого он не стал легче.

— С-сир, вы… вы оказываете мне огромную честь, но я не заслуживаю… — ухитрилась выговорить я и почувствовала, как он слегка отодвинулся, хотя все еще держал меня за руки. — Я… я должна отказаться. Я не могу быть вашей…

— Почему? Думаю, вы не будете притворяться, будто мы не друзья, верно?

— Скромная подданная не может называть своим другом великого короля, сир, хотя и обязана выказывать ему всяческое почтение и послушание.

Он засмеялся, и это так потрясло меня, что мои напряженные руки задрожали.

— Тогда слушайтесь в этом вашего отца и вашего короля, милая Иза… Видите? Мне известно ваше настоящее имя. Будьте послушной дочерью и подданной и придите ко мне. Мы с вами познаем такое удовольствие, какого не знали ни один мужчина и ни одна женщина, — познаем сегодня, и будет еще много грядущих дней и ночей.

У меня перехватило дыхание, как будто он уже раздавил меня в своих объятиях.

— Сир, умоляю вас не просить меня об этом. Я честная леди. Я была достойной женой. Я вынуждена отказаться…