Тайная библиотека. Рыцарь Дальней стороны.

Чтобы не спорить и развеять смущение, принцесса отошла от дверей и прошлась по лаборатории, насколько позволяло место. Лаборатория чем-то напоминала комнату Витольда, только была круглая, значительно больше, о четырех окнах, выходящих на четыре стороны света, да и всевозможной таинственной утвари здесь помещалось не в пример больше. Главной достопримечательностью лаборатории короля Магнуса была огромная хрустальная сфера, покоящаяся на невысокой прямоугольной колонне в центре помещения. Сфера, насколько знала принцесса, обладала чудесным свойством показывать то, что находилось за пределами башни. Принцессу всегда удивляло, почему ее отец так редко заглядывает в свою волшебную сферу. Король только качал головой и говорил мало понятные слова:

— Ты еще слишком мала, моя дорогая, и не знаешь, что за все, за все в этом мире нужно платить.

Теперь, налюбовавшись сферой и не без удовольствия вспомнив свой детский трепет перед этой чудесной вещицей, принцесса подошла поближе к отцу и Витольду, все еще колдовавшим над кипящей ретортой. Аделина долго и внимательно смотрела на короля и вдруг почувствовала к нему сильную жалость. Суровый и мудрый властитель, сильный воин, сейчас выглядел совершенно иначе. Сильно состарившийся, облаченный в простую холщовую рубаху с кожаным фартуком на груди, с алой лентой, стягивающей седые пряди, с явно нездоровым блеском в глазах — он скорее напоминал утомленного жизнью кузнеца, который, превзойдя всех в своем ремесле, на старости лет сделался одержим желанием выковать самое счастье, которого он никогда не видел, но о котором всегда мечтал.

Взгляд короля становился напряженнее, движения и слова — резче, он все чаще бранил Витольда за нерасторопность и тупость. Аделина поняла, что и сегодня ее отца ждет очередная неудача. Через несколько минут король уже сидел в высоком жестком кресле, откинувшись на спинку; глаза его были закрыты, лицо измождено, а руки висели как плети. Витольд разливал мутно-пунцовое содержимое горячей реторты по широким серебряным чашам, очень похожим на умывальные, и бормотал себе под нос:

— Тенник был абсолютно свежим, ваше величество, тут не может быть никакого сомнения, тут я вам голову готов положить на плаху, да в придачу головы всей моей родни, каковой у меня, как известно, давно уже нет. Все в общем-то правильно, ошибки быть не может, и тем не менее…

— И тем не менее… — как будто передразнивая его, проговорил слабым голосом король. — Все действительно правильно, и все никуда не годится. Как всегда. Ах, если бы не этот старик! — вдруг так тяжело простонал король, что Витольд чуть не выронил реторту, а Голь буквально подскочил со своего места.

— Отец! — непроизвольно воскликнула принцесса и сделала шаг к королю.

Тот открыл глаза. Взгляд его упал на дочь, и лицо посуровело. Принцесса тотчас же подобралась и затрепетала.

— Мне пришлось долго ждать тебя, Адель, — сказал король строго.

— Я пришла, едва мне передали вашу просьбу, отец.

Король Магнус криво улыбнулся.

— Голь, разумеется, не самый быстрый посланник, но после его возвращения я ждал тебя никак не меньше получаса.

— Нужно расспросить фрейлину, почему она так долго искала меня.

— Возможно, искала не там, где нужно?

— Я не понимаю вас, государь.

— Отчего брови твои так черны, дочь моя? Новый маскарад? Ты так спешила на мой призыв, что плохо стерла сажу с бровей. А что за юный стражник был нынче на прогулке с фрейлиной Неленой?

Негодование Аделины пересилило страх. Ноздри ее раздулись, глаза сверкнули, а сочные алые губы превратились в бледные ниточки.

— Да, я спешила, ваше величество, но сознаюсь, спешила не столько на ваш зов, сколько для того, чтобы спросить, вправду ли вы решили отдать меня замуж, не спросив моего согласия. И за кого? За какого-то грубого и надменного чужака!…

Принцесса задохнулась от возмущения и смолкла. Король метнул строгий взгляд на Голя, но тот сидел на своей скамеечке, опустив голову, и, видимо, был погружен в какие-то свои стариковские думы.

— Это действительно очень серьезно, дочь моя, — тяжело проговорит король. — И сейчас совсем не время обижаться и дуться.

— Но ведь и я не шучу, отец. До недавнего времени я полагала, что являюсь свободной жительницей Пятиречья, которую, согласно нашим законам, никто не имеет права принуждать…

— Наши законы, — перебил ее король, — писаны для нормальных дочерей Пятиречья; они не учитывают, что в Норриндоле рождаются такие строптивые принцессы.

— Но тем не менее я родилась. Так что же, вы захотите исправить это? Прикажете мне не быть?

— Есть другое решение этой проблемы, нормальное, человеческое, которое ты, в силу возраста и нрава, постоянно упускаешь.

— Какое это еще?

— Послушание отцу и государю.

Принцесса опустила взгляд и спокойно и твердо проговорила:

— Я не выйду замуж за этого человека.

Король долго молча смотрел на нее, пока она не подняла глаз.

— Никто, дорогая моя, и не сватает тебя за барона Квалдура. Это он сватает тебя за своего господина, короля Эрсепа Великого.

Принцесса заморгала глазами.