Тайная дипломатия — 2

Пока есть время, нужно съездить в «салон» госпожи Семеновой, пока та еще на месте, передать девушке деньги.

Рассчитавшись с таксистом, оставив тому на чай положенные пятнадцать процентов от стоимости поездки, вызвав дежурную улыбку на угрюмом лице усатого водителя (не из эмигрантов ли, часом?), вошел внутрь сборно-щелевой лавки.

Стены пустые, в центре нагромождение коробок, а сама хозяйка деловито увязывала бечевкой пачку старых газет. Не иначе, готовилась к переезду.

Завидев меня, Мария на секунду оторвалась от работы и поинтересовалась:

— Деньги привезли?

— А где ваше здравствуйте? — поинтересовался я. — Или, если по здешним реалиям, где ваше бонжурство?

— Бонжур мосье, — хмыкнула хозяйка салона и снова спросила: — Так вы деньги-то принесли?

— Принес, — вздохнул я, вытаскивая из внутреннего кармана пиджака конверт. Посетовал: — Ну, ничего святого у нынешней молодежи нет, им бы все деньги да деньги.

— А кто виноват-то? Вы, старшее поколение м виновато. Ведь вы нас такими и воспитали, — фыркнула мышка-норушка, ухватывая конверт в загребущую лапку.

Это она всерьез или прикалывается? Вроде бы знает, сколько мне лет. Ишь, на слово не верит, пересчитывает.

— Двенадцать, как договаривались. Расписку писать?

Я только отмахнулся. Можно, конечно, ради соблюдения приличий, потребовать написать расписку, но Мария умная барышня и прекрасно понимает, что бумажка просуществует лишь до ближайшей мусорной урны, куда я ее выброшу, предварительно разорвав на очень мелкие кусочки.

Заполучив деньги, Мария Николаевна подобрела и даже снизошла до объяснений.

— Мне пришлось в банке две тысячи франков занять, потому что аренду взяли за полгода вперед, да еще договорилась с художниками, чтобы новую вывеску сделали.

Я мысленно поаплодировал. Крутая девушка. Умудриться взять заем в парижском банке, не имея гражданства и проживая в гостинице, это нечто. Я бы так точно не смог.

— Есть что-то интересное? — поинтересовался я. — Или будут какие-нибудь пожелания, в связи с переездом на новый адрес?

— Все по старому списку, — пожала плечиками барышня. — Еще Амура хотят, работы Фальконе.

— А Фальконе еще и Амуров ваял?

— Одного Амура я в Эрмитаже видела, это точно, а где они еще могут быть, не знаю. В Лувре что-то стоит, но сама там еще не была, времени нет.

Я вообще не помню никаких Амуров. Считал, что Фальконе только памятник Петру Великому изваял, вот и все. Ладно, поищем мы хоть Амуров, а хоть Психей. Материал только, соответствующий времени и месту, где брать? Может, вместо камня бронза подойдет?

— Еще ко мне один важный месью заходил, интересовался, нельзя ли достать настоящего Фаберже? — сообщила мадемуазель. — Лучше бы пасхальные яйца, но он согласен взять и шкатулки, и посуду, и пепельницы. На крайний случай сойдут даже и портсигары. Сказал, что может хорошо заплатить, а если понадобится, то способен и протекцию оказать, похлопотать, чтобы моего жениха или брата пристроили на непыльную работенку в Алжир.

— Даже если жених не гражданин Франции? — удивился я.

— Есть должности, для которых гражданство не требуется, вроде как туземцев на службу нанимают, — пояснила барышня. — Водители там, садовники, курьеры, электромонтеры. Кто еще нужен, чтобы здания обслуживать? Сантехники всякие, истопники. Французы арабам не очень-то доверяют, предпочитают обслуживающий персонал отсюда вести, но желающих пока не очень много, а те, кто желает, они, в основном, то ли из бывших апашей, то ли из бывших легионеров.

Забавно, но когда я решил развивать антикварный «бизнес» во Франции, то собирался всего лишь заработать деньжат для родной страны и немножко для ИНО ВЧК, чтобы не просить каждый раз деньги в Москве, но о таком аспекте совершенно не думал. А ведь коллекционеры — это не только личности не от мира сего или толстосумы, вкладывающие деньги в картины, старинные книги и ценности, но они могут быть и высокопоставленными служащими, и военными. Понятное дело, что если бы мне следовало завербовать конкретного человека, то выяснил бы все его интересы, пристрастия, все мании и фобии, а также хобби.

А если этот мосье собирает коллекцию Фаберже, то он может не только богат, но и вхож в некие высшие круги французского общества. Обладание изделиями мастера Карла — это некая визитная карточка промышленной и финансовой буржуазии, а также высокопоставленных чиновников не только в России, но и в других странах, символ процветания и успеха, а заодно и выгодное вложение средств.