Тайная дипломатия Кремля

В военные годы Сталин вновь оценил редкостную работоспособность и надежность Молотова. В августе 1942 года его назначили «первым заместителем председателя Совета народных комиссаров по всем вопросам работы Совнаркома СССР». Он оставался на этом посту до 1946 года, когда вновь впал в опалу. В 1943 году Молотову присвоили звание Героя Социалистического Труда.

В Наркомате иностранных дел Молотов занимал целый этаж: зал заседаний с длинным столом, собственно кабинет и комната отдыха с ванной и кроватью. На столике в комнате отдыха стояли ваза с цветами, тарелочка с очищенными грецкими орехами и ваза с фруктами, которые несколько раз в неделю доставлялись самолетом из южных республик. Выпивкой он не увлекался. Расслабляться не умел, да и трудновато наслаждаться жизнью, когда тебя постоянно сопровождает охрана. Молотов любил ходить пешком, часто обсуждал какие-то вопросы, прохаживаясь по кремлевскому дворику. Перед сном полчасика читал какую-нибудь книжку.

После полуночи он ходил к Сталину на доклад и возвращался усталый и злой. По словам его помощника Валентина Бережкова, Молотов очень нервничал, если Сталин не одобрял его предложение. Тогда он ходил мрачный, и лучше было не попадаться ему на глаза. Молотов редко уезжал с работы не убедившись, что Сталин сам отправился отдыхать. Поэтому его рабочий день заканчивался в три-четыре часа утра. Землистый цвет лица казался признаком какого-то недуга.

«Пожалуй, единственный, кто внушал мне поистине мистический страх, был Молотов, — вспоминала переводчик Татьяна Кудрявцева. — Когда я его видела, мне всегда казалось, что передо мной живой мертвец — таким желтовато-белым было его лицо с высокой залысиной, и такая уверенность и сила исходили от него, когда он быстро проходил мимо».

Молотов находился в отличной физической форме и вообще был потрясающе здоров. Его спасала способность засыпать мгновенно, едва голова касалась подушки. Иногда он говорил своим помощникам или начальнику охраны: «Я пойду прилягу. Разбудите меня минут через пятнадцать». И разбудить его следовало строго в указанное время. Работал он много и с удовольствием, переваривал огромное количество бумаг, производимых бюрократической машиной. В первую очередь Молотову докладывались документы, которые требовали срочного ответа. Потом шли записки от Сталина (их передавали не вскрывая), разведывательные сводки, расшифрованные телеграммы послов. Они с вождем были охвачены манией секретности. Не доверяли даже людям из ближайшего окружения и ограничивали их доступ к заграничной информации.

9 марта 1945 года приняли постановление о порядке рассылки шифрованных телеграмм Наркомата иностранных дел:

«1. Все шифротелеграммы важного политического характера рассылаются только тт. Сталину и Молотову.

2. С шифротелеграммами важного политического характера члены политбюро ЦК знакомятся в Особом секторе ЦК. Заместители наркома иностранных дел тт. Вышинский и Деканозов знакомятся в НКИД (по индивидуальным экземплярам).

В отношении особо секретных шифротелеграмм порядок ознакомления устанавливается т. Молотовым.

3. Заместители наркома иностранных дел СССР знакомятся в НКИД с шифротелеграммами по соответствующим странам и вопросам, которыми они непосредственно занимаются.

4. Заведующие отделами НКИД знакомятся в шифровальном отделе НКИД с шифротелеграммами по странам и вопросам, которыми они непосредственно занимаются. Шифротелеграммы для ознакомления заведующим отделами размечаются теми заместителями наркома, в ведении которых эти заведующие находятся».

Это означало, что даже руководители советской дипломатии лишались полноценной информации о происходящем в мире…

Молотов был очень организованным человеком. У него все было рассчитано по часам, а бумаги разложены на столе в строго определенном порядке. По словам помощников, он все быстро схватывал, интересовался деталями и запоминал их — он обладал прекрасной памятью. Молотов выслушивал и мнения, не совпадавшие с его собственным.

В менее секретных материалах его помощники либо отчеркивали самое главное, чтобы он сразу мог понять, о чем речь, либо складывали документы на одну тему в папку и прикалывали лист с перечислением бумаг, от кого они получены, их краткое содержание. Он прочитывал рапортичку, но мог и достать какой-то документ из папки, если он его заинтересовал. К каждой бумаге, требующей ответа, помощники прилагали проект решения. Как правило, Молотов принимал их предложения и подписывал проект решения.

Молотов сам писал себе речи. Сначала составлял план выступления, потом диктовал — ясным и четким языком. Текст отправлял помощникам и требовал замечаний. Причем замечания выслушивал с недовольством, но кое-что учитывал. После этого отправлял доклад читать по второму кругу, по третьему. В четвертый раз замечаний, как правило, уже не было. Тогда он возмущался:

— Вы что, не читаете документы, которые я вам даю?