Тайная дипломатия Кремля

Возможно, что на его поведение влияла та трагическая ситуация, которая сложилась в его семье. Еще в самом начале его дипломатической карьеры, когда он был послом в Японии, его первый ребенок, дочь Светлана, заболела полиомиелитом, превратившим ее в инвалида на всю жизнь. А позднее, когда Малик работал уже в Англии, умер от болезни почек еще в юношеском возрасте его младший сын… Не повезло и со старшим сыном, оказавшимся в плену у вредных привычек. Он тоже умер еще молодым. Казалось, что какой-то злой рок преследует эту семью. Похоже, что именно это неизбывное горе заставляло Якова Александровича так много времени проводить в своем служебном кабинете, в окнах которого часто далеко за полночь горел свет. Видимо, он старался как-то заглушить свое горе работой.

Но был и другой Малик, вне работы, совсем не похожий на первого: общительный, веселый, остроумный, готовый принимать участие в самых несерьезных мероприятиях — застольях, танцах и различных играх… Женщины буквально восторгались таким Маликом и считали его отличным кавалером и настоящим джентльменом…»

Советский представитель отсутствовал на решающем заседании Совета Безопасности, где обсуждалась ситуация на Корейском полуострове, и не смог наложить вето на резолюцию, осуждавшую Северную Корею и призывавшую помочь Южной. Американские войска получили право высадиться в Корее под флагом Организации Объединенных Наций. Командовать войсками президент Трумэн поручил самому, пожалуй, талантливому американскому военачальнику — генералу Дугласу Макартуру.

Потомственный военный Дуглас Макартур был легендарной личностью. Он никогда и ничего не боялся. В Первую мировую войну он даже под обстрелом ни разу не надел каску. Всю Вторую мировую войну он провел на Тихом океане: сначала отступая перед превосходившими силами японской армии, а потом громя их. Когда японцы капитулировали, Макартур сказал своим офицерам:

— Да, джентльмены, обратная дорога была долгой.

И он показал рукой на труп японского солдата:

— Вот такими они мне нравятся.

Военное министерство предложило Макартуру классическую схему действий в Корее: разместить американские войска в тылу отступающей южнокорейской армии, чтобы остановить отступление. Макартур принял другое решение: он высадился в тылу северокорейской армии. Одним ударом он перерезал линии снабжения северных корейцев, ударил им в спину, и армия Ким Ир Сена, охваченная паникой, буквально развалилась.

Американцам открылась дорога на Пхеньян, который северные корейцы, поспешно отступая, сдали без боя. Одержав военную победу, американцы совершили непростительную политическую ошибку. Президент Трумэн должен был приказать генералу Макартуру вовремя остановиться, но генерал доказывал, что противника нужно полностью разгромить, чтобы поскорее закончить войну.

Когда американцы приблизились к китайской границе, настала очередь Мао Цзэдуна испугаться. Он решил, что США намерены не только захватить весь Корейский полуостров, но и вторгнуться в Китай, чтобы свергнуть коммунистов. Мао предпочел не ждать, пока американцы вступят на китайскую территорию, и приказал своей армии вступить в дело.

Ночью 18 октября советские дипломаты увидели, как по мосту через пограничную реку Ялуцзян шли бесконечные колонны китайских солдат, которые несли на коромыслах военное снаряжение и продовольствие. Мао перебросил в Корею пять стрелковых корпусов и три артиллерийские дивизии. Китайскими войсками командовал заместитель председателя Народно-революционного совета маршал Пэн Дэхуай. Он нисколько не сомневался, что наголову разгромит американцев. Атака китайцев по всему фронту была настолько неожиданной для американцев, что они в панике отступили на юг. Если бы в тот момент Мао предложил заключить перемирие, ошеломленные американцы ухватились бы за это предложение, и Мао вошел бы в историю как полководец, который нанес поражение Соединенным Штатам.

Мао, вдохновленный собственными успехами, решил сбросить янки в море и объединить Корею. Однако американцы уже пришли в себя, а их превосходство в технике и огневой мощи над китайскими ополченцами было очевидным. Началась позиционная война на истощение. Генерал Макартур требовал расширить масштабы войны, нанести удар по Китаю, может быть, даже ядерный, чтобы добиться победы в войне. Правда, президент Трумэн боялся, что удар по Китаю заставит вступить в войну Советский Союз, и не хотел давать Сталину повода. Трумэн даже сместил слишком решительного генерала Макартура с поста командующего.

Трумэн думал только об одном: как бы не допустить третьей мировой войны. Он даже боялся посылать в Корею значительные силы, думая, что Сталин затеял это как отвлекающий маневр и намеревается нанести главный удар в Европе.