Тайная доктрина. Том III

Что касается гаданий или узнавания судьбы и получения наставлений от терафима,[432] то это весьма ясно объяснено Маймонидом и Селденом. Первый говорит:

Поклонники терафимов считали, что так как свет главных звезд (планет) пронизывает и обильно насыщает изваянную статую, то ангельская сила (регентов, или оживляющего принципа в планетах), беседовала с ними, научая при этом их многим весьма полезным ремеслам и наукам.[433]

В свою очередь Селден объясняет то же самое, добавляя, что терафимы [434] строились и ваялись в соответствии с расположением их соответственных планет; каждый терафим посвящался определенному «звездному ангелу», тем, которых греки называли стойхами; а также в соответствии с фигурами, расположенными на небе и называемыми «охраняющими богами»:

Тех, кто прослеживали , называли (или гадателями по планетам) и .[435]

Аммиан Марцеллин указывает, что древние гадания всегда осуществлялись с помощью «духов» стихий (spiritus elementorum), или, как их называют по-гречески, . Но последние не являются «духами» звезд (планет), они также не божественные Существа, они просто твари, обитающие в своих соответственных стихиях; каббалисты называют их стихийными духами, а теософы – элементалами.[436] Отец Кирхер, иезуит, говорит читателю:

У каждого бога были такие инструменты прорицания, чтобы говорить через них. У каждого была своя специальность.

Серапис давал наставления по земледелию; Анубис преподавал науки; Гор давал советы по психологическим и духовным делам; с Изидой советовались по поднятию уровня Нила, и т. д.

Этот исторический факт, представленный одним из талантливейших и наиболее эрудированных среди иезуитов, неблагоприятен для престижа «Господа Бога Израилева» в отношении его претензий на приоритет и на то, что он является единым живым Богом. Иегова, по признанию самого Ветхого Завета, никаким другим способом не беседовал со своими избранными, а это ставит его на один уровень со всеми другими языческими богами, даже низших классов. В «Книге Судей», XVII, мы читаем, как Мика изготовил эфод и терафим, и посвятил их Иегове (см. «Септуагинту» и «Вульгату»); эти предметы были изготовлены одним литейщиком из двухсот серебряных шекелей, данных ему его матерью. Правда, «Святая Библия» Короля Иакова [437]* объясняет эту малость идолопоклонства, говоря:

В тех дни в Израиле не было царя, и каждый делал то, что ему заблагорассудилось.

Все же это деяние должно было быть общепринятым, так как Мика, после того, как он нанял жреца, гадальщика, для своего эфода и терафима, заявляет: «Теперь я знаю, что Господь будет делать мне добро». И если поступок Мики – который

Имел дом богов, и изготовил эфод и терафим, и посвятил одного из своих сыновей

на служение им, и также «изваянному изображению», посвященному «Господу» его матерью – ныне выглядит вредным, то это не было так в те дни единой религии и единых уст. Как может Латинская церковь осудить этот поступок, если Кирхер, один из ее лучших писателей, называет терафимы «святыми инструментами первоначальных откровений»: если Книга Бытия показывает нам Ревекку, которая пошла «спрашивать Господа»,[437] и Господь ответил ей (несомненно через своего терафима) и сообщил несколько пророчеств? И если этого недостаточно, то еще есть Саул, который оплакивал молчание эфода,[439] и Давид, который спрашивает совета у туммима и получает устный ответ от Господа, как наилучшим образом убить своих врагов.

Однако урим и туммим – предмет столь многих размышлений и предположений в наши дни – не был изобретением евреев и ведет свое происхождение не от них, несмотря на подробнейшие наставления по поводу его, данные Моисею Иеговой. Ибо жрец-иерофант египетских храмов носил нагрудник из драгоценных камней во всем похожий на нагрудник верховного жреца израильтян.

Верховные жрецы Египта вешали себе на шею изображение из сапфиров, называемое Истиной, проявление истины становилось очевидным в нем.

Селден не единственный христианский писатель, который приравнивает еврейские терафимы языческим и выражает убеждение, что первые заимствовали их от египтян. Кроме того, Дэлингер, исключительно римско-католический писатель, говорит, что:

До дней Осии терафимы применялись и оставались во многих еврейских семьях.[440]