Тайная история

Голова его начала падать, но он моментально встряхнулся.

— Ох, господи! — вскрикнул он, едва не свалившись со стула.

Я уставился на него.

— Слушай… дай-ка мне, что ли, вон ту туфлю.

Я протянул ему туфлю вместе с носком. Он озадаченно посмотрел на них и засунул в карман куртки.

— Ну, это… Держи хвост пистолетом, — сказал он и исчез, оставив дверь открытой. Еще какое-то время были слышны причудливые звуки хромоногого нисхождения по лестнице.

Казалось, окружающие предметы набухают и сжимаются в такт моему сердцу. В ужасающем отупении я опустился на кровать и, облокотившись о подоконник, попытался привести себя в чувство. От противоположного корпуса по-прежнему разносился скотский рэп, на крыше были видны две сгорбленные фигуры — занимались они тем, что швыряли пустыми пивными банками в кучку неприкаянных хиппи, которые собрались вокруг разведенного в урне костра и пытались раскуриться. Очередная банка пролетела мимо, следующая, звякнув, отскочила от чьей-то патлатой головы. Смех, возмущенные крики.

Я смотрел на искры, разлетавшиеся от помойного костра, и вдруг мой мозг пропахала мысль: «Почему это вдруг Банни пришел ко мне? Не к Клоуку и даже не к Марион?» Ответ предстал с такой ослепительной ясностью, что я обомлел: просто моя комната была ближе всех. Марион жила в Роксбурге, на другом конце кампуса, а комната Клоука располагалась в дальнем крыле Дурбинсталя. Обе дороги представляли серьезное испытание для пьяного тела на шатких ногах. Монмут же стоял всего в каких-нибудь десяти метрах, и мое освещенное окно, должно быть, забрезжило на пути Банни путеводной звездой.

Наверное, хорошо было бы сказать, что в те минуты я разрывался на части, ломая голову над моральной подоплекой доступных мне вариантов действия. Однако, если мне не изменяет память, ничего подобного я не испытывал. Я просто обулся и спустился вниз, чтобы позвонить Генри.

Таксофон висел у черного входа и был, как мне казалось, чересчур открыт для посторонних взглядов. Шлепая по росистой траве, я дошел до лабораторного корпуса и отыскал самую неприметную телефонную кабинку на последнем этаже.

Аппарат на том конце провода прозвонил, наверное, раз сто. Все впустую. Со злостью утопив рычаг, я набрал номер близнецов. Восемь гудков, девять, наконец, к моему облегчению, сонное «алло» Чарльза.

— Привет, это я, — буркнул я в трубку. — Тут кое-что случилось.

— В чем дело? — спросил он, сразу насторожившись. Было слышно, как он сел в постели.

— Он рассказал мне. Только что.

На том конце возникла долгая пауза.

— Алло?

— Позвони Генри, — вдруг сказал Чарльз. — Положи трубку и позвони ему прямо сейчас.

— Я уже пробовал. Он не отвечает.

Чарльз тихо выругался.

— Дай подумать… Вот черт! Можешь зайти к нам?

— Конечно. Сейчас?

— Я сбегаю к Генри и попытаюсь вытащить его. Пока ты доберешься, мы успеем вернуться. Хорошо?

— Ладно, — ответил я, но Чарльз уже бросил трубку.

Когда минут двадцать спустя я подходил к дому близнецов, мне навстречу показался Чарльз, в одиночку возвращавшийся от Генри.

— Безрезультатно?

— Как видишь, — ответил он, тяжело дыша. Волосы у него торчали во все стороны, плащ был накинут прямо поверх пижамы.

— Что будем делать?

— Не знаю. Пойдем к нам. Что-нибудь придумаем.

Едва мы повесили одежду, как в комнате Камиллы зажегся свет и в дверях, щурясь, появилась она сама, разрумянившаяся от сна.

— Чарльз? О, а ты как здесь оказался? — добавила она, увидев меня.

Чарльз несколько путано объяснил, что случилось. Она слушала, прикрыв глаза от света сонной рукой. На ней была мужская рубашка, слишком большая для нее, и я поймал себя на том, что разглядываю ее ноги — смуглые икры, изящные лодыжки, трогательные, по-мальчишечьи неухоженные ступни.

— Он дома? — спросила она.

— Ясное дело.

— Точно?

— А где еще ему быть в три часа ночи?

— Подожди-ка, — сказала она и подошла к телефону. — Просто хочу кое-что попробовать.

Она набрала номер, выждала секунду-другую, дала отбой, снова крутанула диск.

— Это код, — пояснила она, прижав трубку к уху плечом. — Два гудка, пауза, повтор.

— Код?

— Да. Он как-то сказал мне… О, Генри, привет, — произнесла она в трубку и села на диван.

Чарльз послал мне выразительный взгляд.

— Черт побери, он небось даже не думал ложиться и сидел там все это время, — тихо сказал он.

— Да, — соглашалась с чем-то Камилла. Она смотрела в пол, скрестив ноги и лениво покачивая ступней. — Хорошо. Я передам ему.

Она положила трубку.

— Ричард, он просит тебя зайти. Иди сейчас же. Он тебя ждет. Что ты так на меня смотришь? — огрызнулась она на Чарльза.

— Код, ага?

— Ну и что тут такого?

— Ты никогда мне об этом не говорила.

— Ерунда какая. Было б о чем говорить.

— И зачем это вам с Генри понадобился секретный код?

— Ничего секретного здесь нет.

— Тогда почему ты мне не сказала?

— Чарльз, ну что ты как ребенок?

Генри — сна ни в одном глазу, никаких объяснений — встретил меня в халате у двери. Я прошел за ним на кухню, он усадил меня и налил кофе:

— А теперь расскажи мне, что произошло.