Тайная история Изабеллы Баварской

Обратите внимание, насколько похожи средства, используемые этой ужасной женщиной для достижения цели.

Призрак в Манском лесу, шарлатан из Гиени, сны отшельника Робера — все эти спектакли похожи один на другой, и только слепой может этого не видеть.

Поразмыслив, мы окончательно убедились, что Изабелла не только не хотела блага Франции, а, напротив, блюдя лишь свой личный интерес, мечтала отдать страну во власть англичан. Об этом мы вам сейчас и расскажем.

Никто из придворных вельмож даже не подумал освободить провинцию Гиень, почти полностью занятую англичанами. Те, кто жаждал новых завоеваний, не проявляли желания возвращать бывшие владения, а правившая страной честолюбица спала и видела, как все французские провинции наконец окажутся под владычеством Англии; она надеялась увидеть Францию расчлененной и порабощенной и делала все, чтобы приблизить осуществление своей мечты.

И хотя в центре страны царило относительное спокойствие, сборщики налогов под предлогом государственных нужд собирали незаконные подати и неприкрыто занимались лихоимством; бо́льшая часть собираемых денег поступала в сундуки королевы и принцев. Герцог Орлеанский, любовник Изабеллы и соучастник всех ее преступлений, уговорил дядьев отправить его подавлять волнения в Бретани. Эта экспедиция отвечала не только интересам принца, большого друга Англии, но и преступным замыслам королевы, покровительствовавшей всем сторонникам англичан, особенно тем, кто трудился ради скорейшего заключения союза с Англией, ибо этому союзу предназначалось стать своеобразным противовесом, сдерживающим властные амбиции принцев крови.

Прибыв в Бретань, Людовик убедился, что пожар войны, раздутый коннетаблем и герцогом Бретонским, все еще тлеет.

Историки говорят, что герцог Бургундский, будучи либо недальновидным, либо плохо осведомленным, покровительствовал герцогу Бретонскому, в то время как Орлеан стоял на стороне коннетабля. Но мы с вами видели, какими извилистыми тропами следовал герцог Орлеанский: делая вид, что он на стороне Клиссона, он только и думал, как бы вернее погубить его; в сущности, оба принца, Бургундский и Орлеанский, чьи дома еще не разделила непримиримая вражда, сами того не подозревая, служили единой цели.

Неожиданно появился маркиз де Краон; обуреваемый жаждой мести, он рвался уничтожить своих врагов. Запершись в своем замке Жослен, Клиссон приготовился сражаться до последнего; неожиданное перемирие сражение отменило, и коннетабль, откупившись солидной суммой, обрел кратковременный покой.

Рассказ об экспедиции Орлеана, не имеющий прямого отношения к нашей истории, свидетельствует о том, что даже в период переговоров о капитуляции герцог продолжал следовать своим темным, извилистым путем.

Превращать перемирие с Клиссоном в долгий мир никому не было выгодно, а потому вскоре враждебные действия возобновились: начались стычки, враги придумывали ответные ходы… Неожиданно герцог Бретонский на старости лет, испытывая угрызения совести, решил примириться со своим бывшим другом Клиссоном, и недовольному Орлеану пришлось ни с чем вернуться ко двору.

Изабелла сменила тактику и принялась плести новую интригу. Договорившись о перемирии, Ричард стал лелеять надежду заключить с Карлом долгосрочный договор, и желание это, горячо поддерживаемое королевой, вскоре осуществилось.

В июле 1394 года во Францию прибыли послы Англии с поручением начать переговоры. Принцы хотели скрепить союз мирным договором, но у Изабеллы были другие планы, поэтому она действовала в ином направлении. Когда стороны договорились о перемирии на ближайшие двадцать восемь лет, юную принцессу Изабеллу Французскую немедленно сосватали за английского короля Ричарда II.

Как только брак стал делом решенным, послы по совету королевы потребовали зафиксировать на бумаге права короля Англии на корону Франции; в этом маневре легко просматривалась мстительная воля честолюбивой Изабеллы, которая в случае успеха становилась тещей короля, претендовавшего на корону Франции, а значит, получала власть и могущество, несравнимые с теми, коими она обладала в роли супруги безумного государя, чьи дядья каждодневно ставили ей палки в колеса. Правда, брак дочери ссорил королеву с герцогом Бретонским, давно посулившим свою старшую дочь в жены английскому королю. Но Изабелла надеялась все уладить, предложив в жены сыну Бретонца еще одну из своих дочерей.

И вновь нам предстоит встретиться с нашими добродушными историками. Изабелла, говорят они, опасаясь частых припадков супруга, проживала во дворце Сен-Поль, в то время как короля удерживали в Лувре. Неужели они действительно считают, что тяжкий недуг не налагал на нее обязанности ухаживать и заботиться о Карле? Или сознательно забывают об истинной причине раздельного проживания супругов? Мы уверены, они просто не хотят говорить, что, проживая вдали от короля, Изабелла могла свободно принимать тех, кого хотела соблазнить и привязать к себе противными чести способами. Вот так наши добрые историки рассказывают историю, а дураки верят всему, что они пишут.