Тайная история Изабеллы Баварской

В отчаянии осажденные отважились на вылазку, полагая, быть может, что им удастся разбить врага, но предатель Бутелье, исполняя указ королевы, подпилил мост, по которому отряд выходил из города, и половина гарнизона утонула во рву с водой. Руанцы снова обратились с просьбой о помощи, но герцог опять нашел тысячу причин отказать им; в конце концов Бургундец посоветовал горожанам сдаться на возможно более почетных условиях — увы, условия оказались суровыми. И все же отрадно отметить благородство Генриха: он обязал горожан в течение всего года кормить своих оставшихся в живых сограждан, коих во время осады солдаты выгнали из стен города; так лютый враг Франции проявил больше благородства, нежели французские правители, ставшие причиной бесчеловечного поступка осажденных; англичане, как могли, исправили их жестокость.

Фортуна благоволила к англичанам: Руан стал английским; впрочем, фортуна часто бывает несправедлива.

Хотя события в Руане заставили нас слишком отклониться от темы нашего повествования, мы тем не менее посчитали необходимым рассказать о них, ибо они добавляют несколько важных штрихов к неприглядному портрету нашей героини.

Осада Руана и плачевное ее завершение повергли парижан в ужас. Они стали уговаривать короля как можно скорее вернуться в столицу. Воспротивившись, герцог Бургундский заявил, что Карл может вернуться, только когда все опасности останутся позади.

Дофин решил начать переговоры с английским королем, однако Изабелла и герцог Иоанн изо всех сил препятствовали ему.

Чтобы напугать юного Карла, герцог открыто заявил о своем союзе с Генрихом и одновременно сам пригласил англичанина на встречу. Решающему объяснению предстояло произойти в местечке между Меланом и Понтуазом, но у французского короля начался очередной приступ безумия, и он не смог присутствовать на переговорах.

Герцог Бургундский и Изабелла приехали вместе с Екатериной.

Встретиться постановили на просторном поле, обнесенном двойной изгородью: с одной стороны выстроились английские воины, с другой — французские. Когда все заняли свои места, герцог и королева, за которыми следовала принцесса Екатерина, проследовали в переговорную палатку, поставленную в середине поля.

Екатерина в избытке вооружилась кокетством, оружием, блистательно применявшимся ее матерью. Переговоры, началом которых можно считать получение Генрихом портрета его избранницы, завершились успешно, и английский король, преклонив колена перед будущей супругой, поклялся победить.

Но ловкая Изабелла, подмечавшая все и всегда, почла за лучшее запретить дочери появляться на других заседаниях. Генрих не позволил себя одурачить, и во время второй встречи обе стороны являли исключительно гордость и надменность; впрочем, соглашение заключили, хотя итоги его герцога не слишком удовлетворяли. Но вскоре отношения между англичанами и герцогом вновь испортились, Бургундец решил вступить в переговоры с дофином. Местом встречи избрали Пуйи-ле-Фор.

Как утверждают историки, невозможно разгадать причину преступления в темном лабиринте ушедших веков, однако они уверены, что на встрече в Пуйи герцог вел интригу, подсказанную ему женщиной, в которую он считал себя влюбленным. Но это неверно. Встречу устраивал Танги Дюшатель, верный сторонник дофина, сделавший все, чтобы унизить герцога перед своим господином; Иоанн, всегда лелеявший свою гордыню и ни перед кем не склонявший головы, в Пуйи выказал притворную готовность признать главенство дофина только для того, чтобы успешнее осуществить собственный замысел. Поведение Танги Дюшателя в Монтеро свидетельствует, что герцогу Бургундскому не удалось его обмануть.

На встрече в Пуйи герцог действительно обхаживал дофина, говорил ему комплименты, поклялся в верности, принес оммаж и был с ним настолько любезен, что даже придерживал ему стремя, когда тот садился на кон. [24]. И все решили, что герцог Бургундский вернулся в лоно добродетели… Но все заблуждались: герцог был настолько лжив и изворотлив, что, возобновив переговоры с Генрихом, он по-прежнему ни на шаг не отступал от статей позорного соглашения, заключенного с Генрихом ранее! И этому лицемеру приписывали исключительно положительные намерения! Согласитесь, отбросить здравые рассуждения можно только при огромном желании ослепить самого себя. Герцог намеревался предать дофина, как предавал всех, с кем ему доводилось иметь дело; искренним он был только с королевой, ибо, повторим, только в союзе с ней он обретал все, что тешило его алчность и честолюбие. И хотя, по слухам, он уступил чарам некой мадам де Жиак, любил он исключительно королеву; стараниями герцога Изабелла не прознала про мадам де Жиак, иначе она, возможно, порвала бы со своим союзником; ему же ни с королевой, ни с королем Англии ссориться было не с руки.