Тайная история Костагуаны

Полковник Торрес вернул вскрытое письмо более молодому из двух посланцев (на полях остались жирные следы пальцев). «Скажите этому предателю, чтоб засунул революцию себе в жопу», – ответил он. Но потом передумал: «Нет, постойте. Скажите, что я, полковник Элисео Торрес, передаю: у вас есть два часа, чтобы освободить пленных генералов в городе Панама. В противном случае стрелковый батальон не только сожжет Колон, но и станет расстреливать без суда и следствия всех гринго, которые ему попадутся, включая женщин и детей». Господа присяжные читатели, к тому времени, как этот ультиматум добрался до железнодорожной компании, к тому времени, как самое чудовищное сообщение, что ему приходилось слышать в жизни, достигло ушей полковника Шейлера, я уже закончил беседу с продавцом бананов и прогулку по порту, уже увидел мимолетный блеск дохлых рыб, плававших боком у кромки пляжа, уже перешел пути, наступив ногой на рельсы и почувствовав при этом детскую радость, словно мальчишка, тайком сосущий большой палец, и теперь шел к улице Френте и втягивал воздух осажденного пустого города, воздух дней, меняющих историю.

Полковник Шейлер тем временем вызвал американского вице-консула в Колоне, мистера Джесси Хаятта, и они вдвоем решали, стоит ли верить угрозам полковника Торреса или это просто бравада загнанного политикой в угол человека. Решали они недолго (образы детей с перерезанным горлом и изнасилованных колумбийскими солдатами женщин быстро пришли на ум). Так что несколько секунд спустя, пока я проходил мимо контор – еще не зная, что там происходит, – вице-консул Хаятт уже отдал распоряжение, и его секретарь, который не говорил по-испански, хотя прожил в Панаме больше двух лет, взбирался по лестнице, чтобы махать с крыши сине-бело-красным флагом. Теперь я думаю, что подними я тогда голову – увидел бы этот флаг. Но неважно: флаг, не нуждавшийся в моем свидетельствовании, развевался во влажном воздухе, а полковник Шейлер тем временем отдавал приказ, чтобы всех уважаемых американских граждан переправили в склад компании; броненосец «Нэшвилл», громко шумя котлами и взбивая карибскую воду, пришвартовался в колонском порту, и семьдесят пять морских пехотинцев, одетых в безупречно белую форму – сапоги до колен, винтовки наперевес, – сохраняя идеальный порядок, сошли на берег и заняли позиции в здании склада, на товарных вагонах, под въездной аркой, готовые защитить американских граждан от любого нападения. С другого конца Перешейка последовала немедленная реакция: узнав о высадке, доктор Мануэль Амадор встретился с генералом Эстебаном Уэртасом, тем, что арестовал генералов Товара и Амайю, и они решили отправить революционные войска в Колон с целью помочь морпехам. Не было еще и девяти утра, а шизофренический город Колон-Эспинуолл-Гоморра уже напоминал готовую взорваться пороховую бочку. Он не взорвался в десять. Он не взорвался в одиннадцать. Но примерно в 12:20 полковник Элисео Торрес явился на улицу Френте и под звуки горна приказал стрелковому батальону выстроиться в боевой порядок. Он намеревался уничтожить морских пехотинцев с «Нэшвилла», захватить немногие поезда, оставшиеся на вокзале, и пересечь Перешеек, чтобы подавить мятеж предателей родины.

Полковник Торрес утратил слух: часы, по своему обыкновению, продолжали невозмутимо идти; примерно в час дня из ставки приехал генерал Алехандро Ортис и попробовал разубедить его, но полковник Торрес будто не услышал; генерал Орондасте Мартинес предпринял попытку в 13:30, но Торрес предпочитал оставаться в параллельной реальности, куда не долетали доводы рассудка.

– Все гринго уже под защитой, – сказал генерал Мартинес.

– Ну не под моей же, – ответил Торрес.

– Женщин и детей посадили на нейтральный пароход, – сказал Мартинес. – Он стоит на рейде. Вы выставляете себя на посмешище, полковник Торрес, а я пришел не дать вам окончательно потопить свою репутацию.

На «Нэшвилле», пояснил Мартинес, заряжены все орудия – и целят они в лагерь стрелкового батальона.

– «Картахена» сбежала, как заяц, полковник, – продолжал он. – Вы с вашими людьми остались в одиночестве. Полковник Торрес, прошу вас, проявите благоразумие. Скажите своим солдатам «вольно», спасите их жизни и позвольте пригласить вас выпить в отеле «Швейцария».