Тайная история Леонардо да Винчи

— Так ты хочешь сказать, что предпочел Перуджино, потому что я не читаю по пяти раз на дню «Отче наш» и «Аве Мария»?

— Я отдал ему предпочтение, потому что монахи Валломброзы не станут платить нам, пока ты связан с их запрестольным образом. Они даже просили, чтобы то, что написал ты, было вычищено или записано.

— Что?

— Есть и другие покровители, недовольные тобой.

— За этим стоит Лоренцо, — ровно сказал Леонардо.

— Это не важно.

— Согласись, что это так.

— Вся Флоренция знает, что он ненавидит тебя. Что ты ему сделал, Леонардо? Он ведь тебя любил.

Леонардо только покачал головой.

— Ты был слишком занят своими машинами, чтобы замечать, что творится вокруг.

— Но мои машины покупают! Это было бы невозможно, сожми Лоренцо кулак… окончательно.

— Покупают. Но кто? Враги Медичи? Ты слеп, Леонардо.

Леонардо смотрел на свои руки, и они казались ему руками того старика, которого он вскрывал, — холодными мертвыми придатками, кое-как привязанными к запястьям. Они онемели, их покалывало, словно сердце забыло на время гнать кровь в его конечности.

— Зачем ты унижал меня? — спросил он у Андреа.

— Ты о чем?

— Перед тем как объявить, что меня заменит Перуджино, зачем ты унижал меня всей этой чушью о том, что я, мол, не работаю над распрекрасным монаховым алтарем?

— Я был зол. Мне не хотелось просить Перуджино.

— Ах, ну да, я должен был понять, — с сарказмом сказал Леонардо. — Теперь все ясно.

— Я был зол не на тебя, Леонардо. На себя. Но обратил эту злость против тебя.

Леонардо промолчал.

— Потому что я трус. Мне бы надо было встать против всех, кто клевещет на тебя.

— И против Великолепного? — Голос Леонардо смягчился. — Нет, маэстро, ты не трус. Тебе надо думать о семье и других учениках. Будь я на твоем месте, мне пришлось бы поступить так же.

— Спасибо, — сказал Андреа. — Ты мне как сын, а я… да какой из меня отец, ничем не лучше твоего. — Тут он вспыхнул. — Ох, прости! Я не хотел говорить такого. Синьор Пьеро да Винчи мой друг. Я и представить не могу…

Тут они посмотрели друг на друга и оба рассмеялись. Никколо, слегка ошалевший, тоже улыбнулся.

— Что ты станешь делать, Леонардо? — спросил Андреа.

— Поищу дом.

— И правильно. Тебе давно пора иметь собственную мастерскую.

— Художнику, который не получает заказов, мастерская ни к чему.

— Удача еще вернется к тебе. Ты слишком хороший художник, чтобы долго сидеть без заказов. А покуда продавай эти свои бестолковые машины.

— Сторонникам Пацци?

Андреа пожал плечами:

— Быть может, я сумею заинтересовать твоими талантами венецианцев.

— Быть может, — согласился Леонардо.

Наступило горькое молчание.

— Леонардо, а как же я? — спросил Никколо, торопясь развеять неловкость мгновения.

— Андреа?.. — спросил Леонардо.

— Это решать только маэстро Тосканелли, — проговорил Верроккьо.

Никколо кивнул и уставился в пол, словно хотел взглядом прожечь в нем дырку.

Глава 15 ВОЛШЕБНОЕ ЗЕРКАЛО

Тот, кто понимает взаимосвязи между частями вселенной, поистине мудр; он может получать пользу от высших созданий посредством звуков, вибраций и форм, уловляя дух того, кто вдали.

Синезий. О снах

…Вот что: «Или не зришь ты слепящего света, что исходит из гробницы Пророка?»

Лодовико ди Вартема. Путешествия

Леонардо переехал в тесный неприглядный домишко, который подыскал ему Зороастро. Дряхлые красные кирпичи были мягкими и крошились; скорее всего, они остались от разрушенной башни, срытой для «большей общественной безопасности», когда в 1250 году народ взял под контроль Синьорию. Старые укрепленные башни были некогда средоточием непримиримой вражды между партиями гвельфов и гибеллинов[47].

Плата оказалась на удивление низкой, да иной она и быть не могла при таком состоянии дома. Зато комнаты с высокими потолками, словно в утешение, хорошо держали свет, а из окон хоть немного, но была видна Арно. Такова была новая мастерская Леонардо, где он собирался создавать предмет своей гордости — механические чудеса.

По случайному совпадению дом стоял близ Понте Веккио.

Бывший учитель Леонардо будет его соседом.

Никколо вместе с Зороастро каждый день навещал маэстро Паоло дель Поццо Тосканелли. Зороастро обожал влиятельных знакомых, а мастерская Тосканелли была салоном для художников, путешественников, известных ученых и нового поколения интеллектуалов, что восставало против приверженцев старой науки.

— Тебя приглашают, — сообщил Зороастро, без стука входя в мастерскую Леонардо.

За ним, не переступая порога, стоял Никколо.