Тайная история Леонардо да Винчи

— Не знаю. Этого не знает никто, кроме тех, кто их охраняет. — С этими словами Гутне вскочила в седло, затем обернулась: — Тебе и вправду не безразлично, что с ним станется?

Леонардо смог лишь удивленно взглянуть на нее.

— Я думала, тебе безразличны все, кроме Никало. А он, скорее всего, уже мертв.

И Гутне поскакала назад в бой, к солдатам Калула, исчезнув в клубах пыли, словно и сама была сотворена из дыма.

— Она ненавидит тебя, верно, господин? — В тоне Миткаля звучал не вопрос, а утверждение. Помолчав, мальчик добавил: — Господин, я знаю, где прячут женщин.

Когда Леонардо отыскал калифа, тот, сидя в седле в отдалении от сражения, совещался с Куаном, Деватдаром и другими высшими офицерами. Они сбились тесной кучкой, и телохранители-мамлюки кольцом окружали их. Увидев Леонардо, калиф кивнул ему и сделал знак солдатам расступиться и пропустить Леонардо.

— Я вижу, что ты, по крайней мере, жив, — сказал Кайит-бей, — а вот другие мои воины убиты.

— Турок погибло больше, чем арабов или даже персов, о владыка миров, — сказал Леонардо.

— Благодаря твоим орудиям, маэстро. Но что проку в них сейчас?

— Твои войска слишком рвались в бой.

Куан взглянул на него с тревогой, потому что калиф был изнурен и физически, и духовно; но Кайит-бей сказал:

— Солдаты недолго могут принимать смерть, стоя на месте. Или ты полагаешь, что смог бы удерживать их дольше?

— Нет, повелитель, конечно же нет.

— Что же ты тогда думаешь? Кто победил — мы или турки? — Он усмехнулся, потому что они стояли словно в гигантском склепе: вонь смерти была сильнее, чем аромат самых сладких духов. — Ну? — В голосе калифа прозвучала опасная нотка.

— Мы не победим, покуда не возьмем замок, — сказал Леонардо. — Войска Мустафы будут в безопасности под его прикрытием.

— Мы уморим их голодом, — сказал калиф.

Леонардо оглядел стоявших вокруг. Никто не произнес ни слова.

— И ты останешься здесь на всю зиму? — спросил он. — И заморишь голодом своих солдат заодно с турками?

— Мы сокрушим их, даже если погибнем все до последнего.

— У меня есть план, повелитель, — сказал Леонардо. — Не соизволишь ли ты…

Калиф словно не слышал слов Леонардо.

— Сдается, что теперь ты хочешь стать моим вестником, маэстро.

— Боюсь, повелитель, я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Если мы все не погибнем, маэстро, я призову тебя позже, — сказал калиф, жестом приказывая ему удалиться. — Ты должен быть со своими орудиями, если только все они не уничтожены турецкими пушками. Мы похороним Хилала позже. С почестями.

— Хилал мертв?

Леонардо поклонился и ушел, уверенный, что калиф заметил его изумление и страх.

— Миткаль, — сказал Леонардо, — ты умеешь хранить тайны?

— Конечно, маэстро. Разве я уже не доказал, что верен тебе?

— Если бы ты мог уничтожить турок и покрыть себя славой путем обмана и хитрости, ты бы сделал это?

Миткаль явно опешил.

— Это бы зависело…

— От чего? — поддразнил его Леонардо.

— Не знаю, господин, но я никогда не предам своего калифа, — настороженно объявил Миткаль.

— Я ни за что на свете не предложил бы тебе предать твоего повелителя. Но сможешь ли ты солгать своим подчиненным, чтобы помочь мне?

— Да.

Леонардо удивило то, что мальчик не колебался ни секунды.

— Почему?

— Потому что ты спас мне жизнь.

И тогда Леонардо посвятил в свой замысел этого слишком рано повзрослевшего ангела смерти.

Глава 31 ПЛАН

Ночь заговорит, ночь подаст свой совет, ночь принесет тебе победу.

Плутарх

Погоди же, о птица тьмы; там отыщешь ты плоти людской изобилье.

Плутарх

Наконец Кайит-бей призвал Леонардо в свой шатер. Раб поднес Леонардо кофе и трубку; аромат крепкого кофе был восхитительным, и лишь тогда Леонардо осознал, насколько он устал и голоден.

— Ты умеешь толковать сны? — спросил калиф.

— Нет, повелитель.

— Нет? А вот мой Деватдар умеет.

Леонардо кивком поздоровался с Деватдаром — тот сидел на подушке напротив калифа и рядом с Куаном и, судя по всему, чувствовал себя неуютно.

— Перед самым рассветом мне приснился страшный сон, — продолжал калиф. — Я позвал имама и Деватдара. Однако один, похоже, не в силах ответить мне, а ответ другого я не приемлю.

Он поглядел на Деватдара и имама. Священнику, судя по его виду, было около восьмидесяти; сгорбленный и ссохшийся, он кутался в свои просторные одежды, словно прячась в них от мира, но глаза его смотрели прямо и довольно зловеще.

Затем калиф повернулся к Леонардо.

— Мне снилось, что огромная змея обвилась вокруг меня. Она дотянулась до моей шеи и принялась душить меня, но в тот миг, когда она воззрилась на меня глазами, сверкавшими точно драгоценные камни, она вдруг преобразилась в орла. Он расправил крылья, поднял меня в воздух и долго нес меня в когтях, покуда я не увидел внизу, на песке пустыни жезл, сияющий точно раскаленные угли. То был жезл глашатая. Затем орел мягко опустил меня на песок рядом с жезлом. Едва я коснулся его, как освободился от страха и сомнений. — Калиф помолчал. — Скажи мне свое истолкование, маэстро Леонардо.