Тайная история Марии Магдалины

Сама Мария вовсе не считала, что ему повезло. По ее мнению, молодой человек заблуждался, и, знай он, почему она готова оставить родительский дом, его это вряд ли обрадовало бы. Но тем не менее на душе у нее полегчало. Все будет хорошо. Головные боли, бессонные ночи, смятение — все эти наваждения уйдут из ее жизни. Она избавится от них, когда Иоиль уведет ее из дома, где они обитали.

Однако, хотя теперь главные слова вроде бы были сказаны, неловкости между ними не убавилось. Оба они пребывали в глубоком смущении, но продолжали идти рядом, изо всех сил пытаясь выглядеть беззаботными и веселыми.

На яркое солнце то и дело набегали облака, отчего озеро внизу играло разными оттенками цвета. Легкий ветерок шелестел в густом тростнике и крапиве, которые росли вдоль тропки.

— Священный камень! — неожиданно произнес Иоиль, указывая на закругленный черный предмет, почти скрытый в придорожных кустах. В его верхней части имелось отверстие, и он походил на каменный якорь, только гораздо больше по размеру. — Смотри! Я никогда не видел здесь такого.

Он подошел к камню с опаской, словно ожидал, что тот может двинуться с места.

— Что ты имеешь в виду? Разве это не старый якорь?

Марии случалось видеть похожие камни, кажется, даже не один раз, хотя сейчас она не могла вспомнить, где именно. Они никогда не привлекали ее внимание.

— Нет. — Иоиль наклонился и раздвинул разросшиеся вокруг камня сорняки. — Похоже на якорь, но видишь, какой он большой? Нет, это реликвия хананеев. Один из их богов. Или приношение богу. Возможно, морскому богу, который, но их представлениям, обитал здесь, в озере.

— В этой местности полно идолов, — услышала Мария собственные слова. — Под землей и рядом с тропой.

— Хорошо, что в некоторых местах, то здесь, то там, они сохранились, — откликнулся Иоиль. — Хотя бы для того, чтобы мы помнили: они ждут возможности вернуться и снова взять верх. Мы не можем ничего принимать как должное.

Мария почувствовала холодную внутреннюю дрожь, но внешне это никак не проявилось.

— Да, — согласилась она. — Мы ничего не можем принимать как должное.

Неожиданно налетевший ветер попытался сорвать с Марии накидку. Она удержала ее, непроизвольно скрестив руки, и Иоиль заметил ссадины на ее запястьях. Девушка попыталась прикрыть их, но было уже поздно.

— Что это? — спросил он, уставившись на царапины.

— Ничего, я собирала валежник у берега и…

— Ты что, сражалась с этим валежником, да? — улыбнулся Иоиль. — Да и вообще, кто же собирает хворост голыми руками?

Однако ее объяснение, видимо, его устроило, и больше он к этой теме не возвращался.

Да и вообще, по мере того как они шли рядом по тропинке вдоль берега, смущение его рассеялось, настроение заметно улучшилось, перейдя от настороженного к шутливому. Впереди находилась пристань, расположенная неподалеку от теплых ключей, именовавшихся «Семь Источников». Туда направлялось множество рыбачьих лодок. Излюбленное место лова у рыбаков из близлежащих городков Капернаума и Вифсаиды. поскольку теплые воды привлекали сюда зимой некоторые виды рыбы. В результате у маленькой пристани было не протолкнуться от стоявших под разгрузкой суденышек, на пирсе царило деловитое оживление.

— Интересный народ эти рыбаки, — заметил Иоиль, — И не такой простой, как может показаться. Например, их принято считать очень набожными людьми, хотя образ жизни они ведут весьма приземленный. Работают день и ночь: то у них лов, то сортировка рыбы, то починка сетей. Это тебе не храмовые писцы, казалось бы, когда им задумываться о высоком?

— А может быть, представление об их особом благочестии преувеличенно? — предположила Мария.

В конце концов, как может рыбак соблюдать ритуальную чистоту? Каждый день ему приходится иметь дело с нечистой рыбой, сортируя улов, пойманный сетью.

— И тем не менее с кем бы ты предпочла иметь дело в трудный час, с рыбаком или с писцом? — Иоиль рассмеялся. — А вон и Зеведей. — Он помахал крепкому, мускулистому краснолицему человеку, который вскинул руку в ответ, хотя, скорее всего, с такого расстояния не мог узнать Иоиля, — Видишь, он сам выходит на лов в любую погоду, хотя человек не бедный. У него несколько судов, на которых кроме сыновей ходят еще и наемные работники.

Мария и Иоиль подошли к пристани, где толкались и суетились люди.

— Эй, осторожнее там! — прозвучал громкий голос. — Держитесь подальше от корзины!

Они как раз огибали большую выпуклую корзину, между ее швами сочилась илистая вода, а вся корзина, казалось, шевелилась и трепетала.

— Прости, Симон. — Иоиль отступил назад.

— Я три часа трудился, чтобы все отсортировать, — заявил Симон, могучий исполин, стоявший рядом с корзиной, скрестив на груди мускулистые руки.

Вид у него был весьма свирепый. Потом он рассмеялся.

— У меня, знаешь ли, и в мыслях не было пустить насмарку твои труды, — усмехнулся в ответ Иоиль, а потом, помедлив, добавил: — Симон, ты ведь знаешь сыновей Натана, Самуила и Илия? Это их сестра, Мария.

Симон внимательно посмотрел на нее. Глазищи у него были большущие, под стать всему остальному, и они, казалось, буравили ее лицо насквозь.