Тайная история отечественной контрразведки

«Затем после проведения ряда комбинаций (подробности которых не разглашались даже на страницах секретного отчета — прим. авт.) агент «Рауд» будет втемную подставлен агенту «Иокела» как человек, которого подобрал для него «Историк»«. Как и рекомендовала шведская разведка.

Для непосредственного выхода на представителей британской разведки, минуя Аркадия Вальдина, агент «Эрастов» должен был вручить письмо адресованное Аугусту Рея. Одновременно «Рауд» должен был посетить Якоба Ранга, с племянницей которого Идой Матиезен он поддерживал дружеские отношения находясь в Таллине. Их знакомство трудно назвать случайным — советская контрразведка активно разрабатывала эту женщину из-за ее дяди и мужа Рудольфа Матиезена, который сбежал в Швецию в 1944 году. Предполагалось, что «официальная» причина посещения названных выше людей — желание рассказать о жизни Иды за «железным занавесом». А это прекрасный способ продемонстрировать свои «антисоветские» и националистические взгляды.

После того, как оба агента КГБ — «Талу» и «Рауд» будут успешно выведены за кордон, по радиоиграм «Блинд» и «Маяк» был разработан новый план оперативных мероприятий.[116]

Описанная выше операция подтверждает потерю интереса КГБ к шведской разведке. И сворачивание операции «Маяк» — один из эпизодов. Другая игра, «Слепой» прекратилась в феврале 1956 года после передачи в рамках операции «Маяк» ложного сообщения о том, что радист «Комитета освобождения Эстонии» скончался после хирургической операции. А радиоигра «Север» продолжалась от имени агента «Муру» (Эндель Унт («Сузи»)) до 31 июня 1956 года, когда руководство КГБ санкционировало ее прекращение.

Начатую в 1954 году радиоигру «Маяк» решили прекратить с помощью пропагандисткой компании, скомпрометировав репутацию противника. В 1957 году в журнале «Огонек» и в газете Noorte Haal появилась серия статей о шпионской работе шведов. В публикации искусно смешали правду и дезинформацию. Этому скандалу предшествовала нота МИД СССР от 5 марта 1957 года, обвинявшая Швецию в отправке агентов в Советский Союз. Понятно, что Стокгольм полностью отверг все обвинения в нарушение международных законов и тем самым пресек любую возможность по дипломатическими каналам облегчить участь многочисленным агентам томящимся в лагерях на территории СССР[117].

В эти же началось постепенное сворачивание оперативных игр с британской разведкой. Среди прочих многие историки называют увеличившиеся число провалов советских агентов. Да и в Лондоне очень удивлялись факту существования неуловимых банд «лесных братьев». И если названые выше причины — повод для подозрений, то отдельные ЧП доказывали активное участие чекистов в секретных операциях.

Хотя одно недобросовестно выполненное задание привело к сворачиваю радиоигр в Латвии.

Все началось с того, что весной 1954 года МИ-6 заинтересовали пробы из реки Тобол, на берегу которой предположительно находился действующий ядерный реактор. Это задание поручили выполнить «двойному» агенту Станиславу Крейцу («Листу»)

Когда содержимое привезенной бутылки изучили в Лондоне, то МИ-6 начало активно выяснять подробности взятия проб. В первую очередь британцев интересовало: координаты места водозабора; какой скот пасся рядом; что росло не берегу; где находилась ближайшая деревня и т. п. Затем последовал приказ «Листу» самому прибыть в Лондон. Если он этого не сделает, то все контакты с организацией «Робертс» будут прерваны.

Объяснение этому простое. По мнению экспертов уровень радиации в месте водозабора такой, что в на расстояние нескольких километров должна была погибнуть вся растительность. Понятно, что воду подготовили чекисты. Вторая причина для недоверия — на маршруте движения агента к месту взятие пробы воды находился крупный военный аэродром. Просто в Москве решили не раскрывать лишних секретов.

Вместо Станислава Крейца за «железный занавес» отправили чекиста Маржерса Витолиьша («Танкист»), при этом ему ничего не сообщили об бутылке с радиоактивой водой. О том, что в Англии ему уготован негостеприимный прием он понял при посадке на катер. С судна никто не сошел. Когда корабль пришвартовался в западногерманском порту Киль, то его одежду тайно обыскали. Содержимое карманов полностью соответствовало легенде (прожил две недели в лесном бункере), кроме коробка сухих спичек. После этого в течение девяти суток его интенсивно допрашивали. Затем его отправили обратно за «железный занавес».