Тайная каста Ассенизаторов (СИ)

путаницы из кабелей, всюду битые бутылки, сломанные доски, консервные банки,

осколки керамики и нестерпимо воняет крысами, их помёт повсюду.

- Я полез,- Осман снимает вещмешок с плеча, автомат и, толкая впереди себя, пытается

влезть в узкий лаз. Долгое время у него ничего не получается, затем, зашатался в груде

мусора тяжёлый шкаф и Осман потихоньку протискивается вовнутрь.

Как бы его ни засыпало, а это верная смерть, причём ужасная, крысы не преминут

воспользоваться таким подарком судьбы, но Осман вроде пролез.

- Катя, теперь ты.

- Эх, причёску испорчу,- хорохорится она.

- Шапку на уши сильнее натяни,- советую я.

- Спасибо, напарник, за заботу, у тебя всегда, получается, утешить девушку. Слушай, Кирилл!- она едва не подскакивает на месте.

- Ты чего?- удивляюсь я.

- А как здесь Рита прошла? Она же такая здоровая в образе питбуля.

- Вряд ли она выбрал этот путь, думаю, есть другие, обходные пути,- мне становится

очень грустно, едва сдержал слёзы.

- И всё же, она здесь прошла.

- С чего ты взяла?

- Посмотри, это не её вещмешок?

Действительно, в путанице из проволоки завяз знакомый предмет. Кидаюсь к нему,

развязываю узел, в нём Ритины вещи.

- Значит, чтоб пролезть сквозь лаз, она приняла обличие человека,- делает вывод Эдик.

- Представляю, как ей сейчас непросто,- мне настолько становится за неё страшно, что для

себя принимаю решение, если она выживет в страшных лабиринтах заброшенного метро,

её не брошу. Образ Стелы, болезненно сжав сердце, отступает на второй план, перед

глазами возникает трогательное лицо Риты, её неизменный румянец на щеках и пылающая

любовь в глазах.

- Не раскисай, напарник, Рита в состоянии за себя постоять,- Катя жёстко смотрит, слегка

прищурив, горящие изумрудным огнём, глаза. Она лезет крысиный ход и вскоре, забавно

дрыгнув ногами, исчезает.

- Теперь ты, Эдик.

- Вроде как идёт кто-то. Слышите, шаги?- встрепенулся друг.

- Быстрее лезь!- толкаю его.

- Нет, я остаюсь, вы не успеете,- останавливается как вкопанный Эдик.

- У тебя нет автомата, лезь быстрее,- меня окатывает волной ужаса, все мы слышим

тяжёлую шаркающую походку. В глубине туннеля вырисовывается силуэт огромной

женщины.

- Всё же проснулась,- застонал Герман Ли, бросается на землю, прячется за ржавой

арматурой и готовится к стрельбе.

- Эдик, ты нам мешаешь!- зло ору я, сильно толкаю в спину. Он падает, рассекает лицо об

осколок бутылки, обтирает кровь, на лице возникает гримаса сожаления и нехотя

протискивается в узкий лаз.

Падаю рядом с Ли, он отодвигается от меня:- Кирилл, я прикрою, уходи.

- Ты чего, считаешь, я тебя брошу?!- возмущаюсь я.

- Товарищ старший лейтенант, иди на хрен, говорю же, прикрою, зачем нам двоим

погибать!- зло выкрикивает Герман Ли.

- Ну, уж нет, дорогой, ты мне не указывай,- щёлкаю затвором, целюсь в жуткую фигуру.

Она идёт медленно, знает нам деваться некуда. Под её весом прогибаются рельсы,

ломаются шпалы, её единственный глаз горит мрачным огнём и она улыбается. О, какая

страшная у неё улыбка! Душа вымерзает, кровь стынет в венах…

Нервы у Ли не выдерживают, он начинает беспорядочно стрелять, но пули веером

расходятся вокруг её тела, как дождь от автомобильных дворников.

- Сука!!!- кричит кореец, выскакивает из завала, бежит к ней и в упор стреляет, но пули не

причиняют ей ни малейшего вреда, всё так же разлетаются в разные стороны.

- Назад, Ли!- ору я, приподнимаюсь, чтоб бежать к нему. Но тут у Лихо вытягиваются

руки, она хватает несчастного человека и, не раздумывая, бьёт о стенку. Череп лопается, мозги разлетаются по сторонам, Ли изгибается в агонии и свешивается в её руке как

плеть.

Меня парализовало от ужаса, не могу сделать ни шага, застыл как столб, не в силах

отвести взгляд.

Она присаживается, держит окровавленное тело, жутко улыбается:- Стой человек,

стой, а я пока подкреплюсь,- звучит раскатистый голос, даже пространство вокруг

содрогнулось. Легко разрывает тело, с наслаждением вонзает зубы в ещё тёплую плоть.

Брызжет кровь, трещат кости, мне становится дурно, тихо съезжаю на землю.

Великанша ест долго, обгладывает кости, высасывает мозг и не сводит с меня

своего единственного взгляда. Так и сидим друг против друга. Неожиданно я очнулся от

нестерпимой боли, мой камень горит как термит, вспыхивает надежда, осторожно тянусь

за ним.

Тем временем Лихо, доедает последние куски, швыряет остатки в меня, озирается,

видит разлетевшиеся мозги, начинает соскрёбывать со стен и с шумом обсасывать пальцы.

Видя, что она отвлеклась, тихонько отползаю к крысиному ходу. На моё счастье она не

замечает моих движений, считает, деться мне некуда.

Драконий камень горит, причиняя нешуточную боль, но я не стал его вытаскивать,

стиснув зубы, лезу в узкий лаз. Моментально распарываю руки об осколки стекла, но не

замечаю боли, упорно вползаю всё дальше и дальше, каждое мгновенье, ожидая, что меня

схватят за ноги, но бог милует, меня выдёргивают друзья.

- Что у вас произошло?- выкрикивает Катя.

- Ли погиб,- опускаю взгляд.

Внезапно завал содрогнулся от мощного удара, вниз полетели ящики, камни,

зашатались брёвна.

- Уходим!- кричу я.