Думала, сердце разорвется от такого! Донес до подоконника и, усадив на него, начал срывать
с меня одежду, просто в клочья на мне рвать. И тут же, отрывая очередной клочок,
прижимался губами к коже, кусал, оставлял засосы… — говорила Кристина, и словно
издеваясь… нет, точно издеваясь, расстегнула пару верхних пуговиц блузы под мантией. И
оттянув ткань, показала три больших засоса на шее и ключицах.
Захотелось заплакать. Это были метки ректора… Оставленные на другой девушке!
Первое столкновение с этим лицом к лицу; первое реальное доказательство для моих глаз
того, что лорд Квинси в самом деле занимается этим со своими двадцатью двумя
фаворитками.
— Запустив «Цвет настроения синий», он начал петь со мной деэтом! — хохотнула
Кристина с пошлым безумием. — Как только мы с ним не выводили в микрофон… Давно не
помню его таким голодным. Если честно, даже не могу сказать точно, пел ли он когда-нибудь
со мной ТАК яростно! Я за все это время пела эту песню целых три раза, представляешь? —
говорила она с развратной улыбкой. — А потом, когда я начала петь с ним дуэтом «Роза
чайная»… потом Константин… знаешь, что он сказал в тот момент? — выпалила девушка,
даже сквозь ткань мантии продавливая мои плечи до острой боли. — Знаешь, что лорд ректор
сказал? Отвечай! Знаешь?!
— Я… я не знаю! — дрожа, всхлипнула я.
— Правда? А странно, что не знаешь, — фыркнула Кристина. — Потому что в этот
момент он назвал твое имя! Твое, чертова ты дрянь! — пискнула она, впившись пальцами в
мое горло! — Константин говорил: «Эвелина»! Нет-нет, не «Кристина», именно «Эвелина»!
Даже если у мужчины двадцать три фаворитки, он не должен говорить женщине, с которой
поет Киркорова, чужое имя!..
— Отстань! — не выдержав, закричала я, яростно сжав кулаки!..
А миг спустя девушка отскочила от меня, испуганно таращась на собственные руки,
покрытые тоненькой корочкой льда!
Кристина замерла. И когда лед начал осыпаться с ее кожи, я заметила, что эти
ухоженные руки дрожали. Ничего не говоря, девушка бросила на меня взгляд, полный
животного страха, развернулась и побежала прочь, быстро скрывшись за ближайшим
поворотом коридора.
ГЛАВА 3. Снежные секреты
Как и ожидалось, экзамен по основам ворожбы прошел для меня не без сучка и
задоринки. Билет попался непростой, я истратила все время, отведенное мне на подготовку, и
идя отвечать, все еще не была уверена в результате. Но внезапно оказалось, что я в самом
деле не ошибалась, и когда провела сеанс гадания на яйце в банке воды, результат
удовлетворил экзаменатора и она охотно поставила мне пятерку!
Таким образом сессия была для меня позади и теперь можно подумать о чем-нибудь
другом. И поводов было два.
30
Первый — мои поиски в запретной секции заброшенной библиотеки. После того
случай, когда меня поймали и я попала на «беседу» к ректору, мне удалось побывать там
всего один раз. И хоть поиски в тот день ничего не дали, я никому не попалась, даже
прошерстила несколько стеллажей, так что вылазку в принципе можно было считать
успешной.
Второй — грядущее мероприятие, приуроченное к Новому году. За два дня до оного в
академии пройдет, как я узнала, традиционный прием, на который прибудут большие шишки
магического сообщества. И цель их визита — присмотреться к адептам четвертого и пятого
курсов. Те из них, кто сумеют впечатлить гостей, получат все шансы устроиться после
выпуска на престижных должностях, и пойдут по направлению сразу в самые хлебные
конторы страны.
Остальных адептов, естественно, все это пока не касалось. С первого по третий курс им
предстояло изучать общие предметы, думать над будущей специальностью и в перспективе
попытаться на нее поступить. Но на прием они, тем не менее, допускались как гости. Потому
впереди меня ждал приятный праздничный вечер.
Естественно, идти на прием в форменной мантии, юбке и блузе с галстуком было
нельзя! Однако и здесь Тайная Ледяная Академия заботилась об адептах, которые не имели
возможности покинуть ее стены, чтобы приобрести вечерние наряды. Так что в течение трех
дней до приема все желающие пойти на него могли зайти на склад к Гитиннэвыт,
дежурившей там с трех до восьми, и выбрать для себя праздничную одежду. Которую
надлежало вернуть в течении следующих двух дней после приема, чтобы гремлины занялись
ее чисткой и ремонтом. Конечно, возможности первых трех курсов были ограничены —
лучшие платья и костюмы полагались четвертому и пятому курсу, которые были звездами
вечера. Если, конечно, не считать фавориток ректора, которым лорд Квинси дарил для этого
случая особые платья, автоматически делающие их главными жемчужинами приема.