Тайная любовь Копперфильда

— И вот тогда-то я совершила ошибку. Сказала ему: услуга за услугу. Я отдаю ему эти деньги и прощаю долг, если он женится на мне и переедет ко мне жить. Представляете, какая я дура! Это был вопль одинокой женщины… Я устала жить одна, устала, понимаете? Я даже согласна была бы закрывать глаза на его похождения, лишь бы мы жили вместе. Пусть даже спали бы на разных кроватях. Но зато мне было бы кого ждать вечером, для кого готовить… Я очень люблю готовить. В моей жизни произошло бы какое-то движение, понимаете?

— И что?

— Он согласился. И я, представляете, поехала выбирать себе платье в салон для новобрачных!

— Итак. Вы дали ему деньги и?..

— Он обманул меня… Буквально через день или два я узнаю, что к Аркаше в театр приходила одна девушка, очень красивая… Сначала я подумала, что это его дочь..

— Дочь???

— Да, я знала, что у него в Питере живет внебрачная дочь, которой он время от времени посылает деньги… Но потом, когда мне рассказали все, поняла — это не дочь, это другая женщина… девушка…

— Вы видели ее?

— Я потом ее увидела, значительно позже, чем все остальные… А когда увидела, была потрясена тем, что у Аркаши появилась такая пассия… Она, можете мне поверить, не нашего круга. Прекрасна, молода, ослепительна! И я ночи не могла спать, все думала, что может их связывать. Что она в нем нашла?! Разве что у нее странный сексуальный вкус, знаете… Ой, мне неприятно это говорить, но, может, ее возбуждало именно то, что он так некрасив, с прыщами… Я даже предположила снова, что Аркадий — ее отец! Но нет между ними ни капли сходства.

— И?

— Потом он как-то появился в театре в умопомрачительном летнем костюме, с золотыми часами на руке, весь такой расфранченный, роскошный, словно и не наш Аркаша! Он ко мне в гримерку даже не заглянул… А потом исчез, и я узнала, что он отправился отдыхать, и куда бы вы думали?

— В Ниццу.

— Да. В Ниццу. Курорт для богатых. А о том, что он собирался жениться на мне, что мы должны были подать документы, он даже и не вспомнил. Зато теперь я точно знала, как он потратил мои денежки! На эту девицу, на костюм, духи и, может, на Ниццу… Я возненавидела его тогда… Люто. Потом, правда, поостыла. Подумала, что две тысячи долларов — это микроскопическая сумма, и ее хватило бы разве что на один костюм, не больше… Я много думала над всем этим, пока не решила, что вся эта поездка, его прикид и эта девица — три звена какой-то неведомой мне цепи и что Аркашу куда-то плотно втягивают, по самые уши…

— И тогда вы обратились к Гаврилову с просьбой выяснить, на самом ли деле Аркаша находится в Ницце, в отеле…

— …«Негреско»… Я видела этот отель, когда мы были в Ницце на гастролях… Нет, сами гастроли проходили в Париже, но потом Гаврилов повез нас в гости к Изабель Рош, это одна актриса, его приятельница, чудесная женщина…

— Вы рассказала Гаврилову о ваших отношениях с Аркадием?

— Да. Иначе он бы не понял, зачем мне все это нужно.

— И что Гаврилов?

— Он сказал, что не ожидал такой подлости от Тришкина, еще он сказал, что постарается сделать так, чтобы тот ушел из нашего театра… Он пожалел меня. И позвонил Изабель, и та подтвердила, что действительно видела Аркадия, что он в Ницце, но вел себя очень странно… Если верить ее словам, то он, увидев ее, бросился к ней, стал целовать ей руки и благодарить, а потом спросил, когда же начнутся съемки… Потом сказал, что благодарен ей за то, что она дала ему шанс, что никому не расскажет, тем более Гаврилову… В общем, нес какой-то бред! Сначала она подумала, что он пьян, но потом, когда поняла, что не пьян, сказала, что ему незачем ее благодарить, что она ничего для него не сделала и что никакой роли не давала…

— Он был один?

— В том-то и дело, что нет. С ним была какая-то сногсшибательная девушка…

— Значит, говорите, ему обещали роль… Какая странная история.

— Да уж, он вел себя как дурак… Скорее всего, пытался произвести впечатление на эту девицу… Хотя какой в этом смысл?

— Что было потом?

— Я плакала… Долго не могла прийти в себя. Вдруг увидела себя со стороны… Знаете, когда Аркаша бывал пьян, он был очень груб и циничен… Обращался со мной, с немолодой уже женщиной, как с последней шлюхой, причинял мне боль… физическую…

— Он вернулся… и что?

— Я позвонила ему и сказала, чтобы он пришел, есть разговор. Я ждала его. Готовила обвинительную речь. Но он не пришел. И тогда я сама отправилась к нему. У меня же был ключ от его квартиры…

— Он был дома?

Она усмехнулась, взглянула в окно, скользнула взглядом по сочно цветущему алому гигантскому амариллису.

— Он лежал на полу, мертвый, весь в крови… А на столе — отбивалка для мяса. Это ею убили Аркашу, разбили голову…

— Что было потом, Вероника?

— Потом? — Она медленно перевела взгляд на Левина. — Я каким-то невероятным образом оказалась дома. Знаете, как говорят мои друзья, у меня включился автопилот. Когда я много выпью, со мной такое бывает. Иду от гостей, совершенно не помня, как я вышла, когда, но всегда возвращаюсь домой. Говорю же — на автопилоте. Я и душ принимаю на автопилоте, и раздеваюсь, одежду аккуратно вешаю в шкаф… И ложусь спать.