Тайная любовь моего мужа

Я чутко ощутила, как после его слов мгновенно напрягся стоявший рядом Костя. Не сомневалась ни на миг: еще секунда – и он кинется на Лешу, чтобы затолкать в него обратно каждое произнесенное слово…

Поэтому я его опередила. Занеся руку, от всей души залепила мужу отрезвляющую пощечину…

Он инстинктивно схватился за горящую щеку, глядя на меня потрясенно, неверяще…

– По себе людей не судят – слышал такую поговорку, дорогой? – поинтересовалась ледяным тоном.

Вместо ответа он лишь крепче стиснул челюсти. Возможно, чувствовал, как наружу снова рвется нечто такое, что ему никогда уже не простят…

Хотя он и так наговорил уже более, чем достаточно.

Мы молча смотрели друг другу в глаза несколько мгновений, но вот губы его разомкнулись – медленно, словно бы нехотя, и он выдохнул:

– Я ведь уже сказал тебе однажды – остаться может только один из нас… Так что выбирай, Кирюша. Снова…

Услышав из его уст это абсурдно-наглое заявление, я запрокинула голову и расхохоталась во всю силу легких.

– Тебе не кажется, – проговорила в перерывах между приступами смеха, – что после всего, что сделал, ты потерял всякое право выдвигать мне какие-либо условия? Считай это ответом, Леша!

Он не двигался несколько мгновений, даже словно бы не дышал, будто не в силах был поверить в то, что слышал. Но вот он сделал шаг назад – чуть покачнувшись, точно человек, внезапно лишившийся опоры…

– Я понял, – произнес совершенно безжизненным голосом.

И просто пошел прочь.

Я смотрела ему вслед со смесью отвращения и жалости. За последнее время произошло столь много всего, а он так и не понял, что больше не является центром Вселенной…

И что ему отныне нужно поступками завоевывать уважение, которое он так бездумно потерял – прежде всего, своего сына – а вовсе не диктовать мне бредовые ультиматумы…

– Ты в порядке? – осторожно поинтересовался Костя, видимо, обеспокоенный моим затяжным молчанием.

Я повернулась к нему, натянула на лицо улыбку…

– Все нормально. Ну… насколько это вообще возможно… с учетом всего.

Я попыталась собрать мысли в кучу, взять себя в руки…

– Не хочешь подняться? – предложила после небольшой паузы. – Нам, кажется, есть о чем поговорить…

Он посмотрел на меня задумчиво, будто оценивал, стоит ли сейчас соглашаться. Но в итоге только коротко кивнул и мы в молчаливом согласии направились ко входу в подъезд.

Войдя в квартиру, я в первую очередь проверила, где дети. К счастью, окна у нас выходили на дорогу, а не во двор, так что они точно не могли увидеть произошедшей стычки. Но, возможно, были напуганы тем, как поспешно их увели домой…

Картина, которую я застала, немного успокоила. Оля, как ни в чем не бывало, смотрела по телевизору мультик, а Артур сосредоточенно ковырялся в планшете. И оба при этом находились под чутким присмотром Кирилла…

Еще недавно я и подумать бы не могла, какой внезапно крепкой опорой способен стать мой старший сын.

– Мне нужно с дядей Костей поговорить, – сообщила я детям, не особо заинтересовавшимся нашим приходом. – А потом я приготовлю нам вкусный обед. Идет?

– Угу, – откликнулась на это только Оля. – А котлеты будут?

– Будут, раз хочешь, – улыбнулась в ответ.

Мы с Костей прошли на кухню. Он привычно приземлился на стул у окна, который всегда занимал прежде, когда приходил в гости. Показалось даже, будто он никуда отсюда и не уходил вовсе, что это место вовсе не пустовало долгие годы…

– Она очень на тебя похожа, – нарушил его голос мои ностальгические размышления. – Просто копия. От внешности и до характера.

Он улыбнулся: как-то очень тепло, но… с легкой грустью. Будто сожалел о чем-то, ясном лишь ему одному.

– Мне очень жаль, – выдавила я из себя в ответ то, что следовало сказать давно. – И очень стыдно, Костя… За все. За то, что прервала наше общение, что пошла на поводу у Леши, который вдруг вообразил себе, что ты ко мне вовсе не по-дружески относишься…

Мою речь прервало хмыканье – веселое и горькое одновременно.

– В чем дело? – спросила недоуменно, глядя на кривую ухмылку, расползшуюся по лицу друга.

Он посмотрел мне прямо в глаза, и столь же прямо заявил в ответ…

– Ну, вообще-то, Высоцкая, это – то немногое, в чем твой муж был действительно прав.

Глава 29

Чуть ранее

Пробуждение было тяжелым.

Когда очнулся ото сна, первым в нос ударил незнакомый, чуждый родному дому, запах. Сознание сразу услужливо напомнило: он – в квартире своей любовницы. Точнее, теперь уже – бывшей любовницы.

В груди застряла, точно ком, удушающая тяжесть. Воспоминания обо всем, что было накануне, что случилось за последние дни, накинулись на него, будто разъяренная свора хищников. Собственные чудовищные слова, холодные ответы Киры, полное ненависти лицо сына…