Тайная любовь моего мужа

Ее лицо слегка покраснело. Он разжал пальцы, позволяя ей перевести дыхание, но тяжелым взглядом буквально прибивал к полу.

– Отвечай!

– Я приходила домой, чтобы тебя найти! А там бабки на лавке сплетничали про падение с лестницы! Я позвонила в несколько больниц, называла имя… и нашла. Поехала туда, чтобы увидеть тебя и наконец сообщить, что у нас будет ребеночек!

Несмотря на всю путанность и обрывистость ее речи, звучало все в целом логично. И все же…

Он ей не верил.

– Слушай меня внимательно…

Он приблизил свое лицо к ее – в упор, но так, чтобы видеть ее глаза. Не тронул при этом и пальцем, но угроза в голосе была страшнее физического воздействия…

– Если только я выясню, что ты как-то причастна к покушению на Киру – тебе конец. И никакой ребенок тебя не спасет. Тебя тогда вообще ничего не спасет, ясно?

Она вздрогнула.

Он отодвинулся и ровным голосом, резко контрастирующим с недавним тоном, добавил:

– Что касается твоего… положения, то я уже сказал, что для тебя будет лучше. Если же ты рассчитываешь на алименты, учти – прежде, чем получишь от меня хоть копейку, приготовься к тому, что я хорошенько все проверю… на предмет того, а мой ли вообще этот «подарок небес».

Мила смотрела на него, едва моргая, застыв на месте, как статуя.

– А теперь – вон! – разрезал его окрик возникшую между ними тишину.

***

А в это же самое время…

Две пары глаз, с застывшим в них потрясением, проводили мужскую и женскую фигуры, скрывшиеся за дверью кабинета.

Взгляд Кира потемнел от гнева и боли, взгляд Ольки непривычно хмурился, и на самом ее личике словно бы сгустились тучи.

– Она противная, – поморщилась девочка, все еще глядя туда, где еще недавно стоял отец и непонятная истеричная тетка.

– Ненавижу ее, – добавил Кирилл сквозь зубы.

Они быстро переглянулись. Озабоченные, полные неприязни лица приобрели иные выражения…

Они поняли друг друга без лишних слов.

– Пошли, – решительно скомандовал старший, беря сестру за руку. – Разберемся.

Они вышли на улицу, опытными взглядами двух коварных сообщников оглядели обстановку вокруг…

Кивнули друг другу, быстро придя к взаимопониманию.

И затаились.

Когда заветная фигура наконец появилась на улице, сделали все быстро и стремительно.

Первым подлетел Кир. Толкнул Милу в плечо, заставляя наступить прямиком в огромную лужу.

Она взвизгнула от того, что ее ноги обдало ледяной водой. Моментом заминки мигом воспользовалась Олька, бросившись к ней и умело опрокинула и без того нетвердо стоявшую на своих копытах Милу в эту самую лужу…

Брызги от падения эффектно разлетелись во все стороны.

– Ааааа! – раздался вопль на ближайшие, должно быть, несколько улиц. – Моя шубаааа!

Олька склонилась к ней, подбоченилась и нравоучительным тоном добавила:

– Жарко уже для шубы. Освежитесь, тетенька!

– Тетенька?! – еще громче заорала Мила, принявшись панически ощупывать свое лицо, будто оно могло от этих слов резко обвиснуть, постареть…

Кирилл приблизился тоже. Посмотрел на нее сверху вниз и с презрением процедил:

– Отлично смотришься. Тебе в грязи самое место.

После чего плюнул ей под ноги и добавил:

– Это тебе за маму, шалава.

Привычно, бережно взяв Ольку за руку, он с хитрой улыбкой произнес:

– Пойдем отсюда. Папа велел в машине ждать, а мы ведь послушные, да?

– Угу, – коротко буркнула Олька и тут же огорошила вопросом:

– Кир, а кто такие шалевы? Или как ее там?..

На этот вопрос он только вздохнул в ответ.

Но все равно ни о чем не жалел.

Глава 50

Первым делом после того, как закончила разговор с матерью, я позвонила Карине.

С того момента, как я угодила на больничный, она держала со мной связь практически ежедневно. Убеждала: работа подождет, а я сама должна нормально восстановиться, в том числе и психологически…

Мне было все равно, как и на все остальное. Но теперь я чувствовала: работа – одна из тех вещей, что способны меня сейчас спасти. Намного лучше гнетущих мыслей и незнания, куда себя деть.

Карина попыталась было спорить, объяснить, что еще слишком рано для выхода на работу, но я настаивала. И наконец она поняла: мне это по-настоящему нужно.

В конце концов, моя рабочая рука была цела, а с временными неудобствами в виде гипса на левой я чувствовала себя в состоянии справиться.

Покончив с этим и договорившись на завтра выйти на работу, я принялась кое-как одеваться. Решила, что дочь из садика заберу сегодня сама.

Справиться с одеждой самостоятельно было не так просто, но, когда после долгих манипуляций все же кое-как натянула на себя юбку и блузку, уже ощущала себя победительницей.

Я успела обуться к тому моменту, как в дверном замке повернулся ключ и на пороге появился Костя, про чей приход в суете последних часов полутора я совершенно успела забыть.

Он молча оглядел меня, недвусмысленно собравшуюся на выход, приподнял брови и спокойно поинтересовался:

– Далеко пошла?

Я упрямо вздернула подбородок, чтобы видеть его лицо – Костя был на сантиметров десять выше меня – и тоном, который ясно давал понять, что это не обсуждается, заявила:

– Я иду в садик за Олей.

Ожидала, что он будет возражать, пытаться убедить меня лечь обратно в постель…