Тайная магия Депресняка

– Хочешь совет, брат? Деньги надо хранить в швейцарских франках! Это единственно стабильная валюта! Ей не грозят никакие потрясения!..

– Буду знать, – сказал Меф.

– Бутылочку не выбрасывай, дай хлебнуть, умоляю!

Вздохнув, Меф сунул бомжу недопитую бутылку и еще десять рублей. Вообще служащим мрака оказывать кому-либо бескорыстную помощь не полагалось, но, учитывая, что бомж потратит их скорее всего на водку, пожалуй, что и можно. Тут Лигул не придерется.

Рядом с бомжом лежала большая грязно-желтая собака. Морда пса имела выражение сдержанное, умное и очень даже себе на уме. Меф даже озадачился. Ему никогда не приходилось видеть такого умного пса.

Буслаев уже выпрямлялся, когда желтая собака вдруг вскочила и, не лая и даже не рыча, распорола ему зубами карман.

– Кыш! Прочь! Вон пошла! Вот я тебе! – закричал бомж, размахивая руками. Он не столько оттаскивал собаку, сколько мешал Мефу. Наконец он вцепился псу в ошейник и оттащил его от Буслаева. – Видно, плохой ты человек, брат! Она у меня никого никогда не кусала! – укоризненно сказал он Мефу.

– Какой есть! – сдержанно произнес Меф и, покосившись на собаку, вновь подозрительно затихшую, пошел к забору. История ему не понравилась. С другой стороны, не убивать же собаку, разодравшую ему карман?

Бомж проводил Буслаева задумчивым взглядом и, обращаясь к своему псу, негромко произнес:

Facilis descensus Averni —
Noctes atque dies patet atri janua Ditis —
Sed revocare gradum superasqu evader ad auras,
Hoc opus, hic labor est.[6]

Пес серьезно взглянул на хозяина, точно знал, что именно Авернское озеро в Кампании считалось во времена Вергилия преддверием подземного царства.

Убедившись, что Мефодий перемахнул через забор парка и не может ни слышать его, ни видеть, бомж расстегнул ворот. Под женской дубленкой блеснули золотые крылья.

– Генеральный страж Троил, как слышите меня? Это Гай, наблюдатель тайного караула! Мефодий Буслаев проследовал к валькирии-одиночке!.. – произнес он, потянув цепочку.

– Шар подменили? – спросил голос из крыльев.

Наблюдатель тайного караула Гай взглянул на пса. Пес приоткрыл пасть. На снег выскользнул стеклянный шар со сгустком мрака.

– Да, Генеральный страж. Страж под личиной Энний выполнил задание! – сообщил наблюдатель и почесал псу шею. Страж под личиной высунул язык и запыхтел, крайне довольный. Заметно было, что работать псом ему нравится.

– Значит, новый шар со светом из Эдема уже у Буслаева? Тем лучше. Если он бросит его под ноги валькирии, то погибнет в ту же минуту. Собственное зло вернется к нему, – грустно прозвучал из золотых крыльев голос Троила.

* * *

В лесу снега было еще больше. Меф держал курс на высокое дерево, которое указал ему Тухломон. Поначалу ему казалось, что дерево где-то рядом, но чем ближе он подходил, тем дальше оно отодвигалось. Наконец Мефодий сообразил, что дерево, вероятнее всего, растет на холме, он же медленно поднимается наверх.

В ботинках чавкало. В брюки набилось столько снега, что Меф почти перестал ощущать снежное покалывание. Ему было уже все равно. Он чувствовал себя как студент, который, попав под летний ливень, вначале пытается спрятаться под пакетом, затем втягивает голову в плечи, чтобы не затекало за ворот, и под конец, когда нечего терять и некуда уже больше промокать, хладнокровно идет прямо по лужам, насвистывая идиотическую песенку.

Несмотря на то что ноги увязали, Меф двигался не отдыхая, с невероятным упорством. Лишь однажды Буслаев остановился, когда увидел на снегу свежие кошачьи следы. Цепочка следов пересекала поляну, тянулась метров двадцать и исчезала, будто кот, невесть как оказавшийся в лесу, провалился под снег или был унесен хищной птицей.

Наконец Меф миновал огромную сосну, указанную ему Тухломоном. Снег продолжал валить. Небо было неразличимо. «Ну и куда дальше?» – подумал Буслаев, недоуменно озираясь. Он не видел ничего, что могло служить жилищем валькирии. Темные, влажные стволы деревьев разлиновывали снегопад. Внизу под пригорком рос кустарник, похожий на спутанные волосы. Глаза Мефа, прежде скучавшие в снежном однообразии, быстро заблудились среди суетливого мелколесья, сомкнувшегося вокруг царь-сосны.

Неожиданно взгляд Мефа зацепил что-то лишнее, случайное, логически необоснованное. Это была веревка, свисавшая меж четырех столбов. Он сделал шаг навстречу, вскинул глаза и увидел днище вагончика. Меф подпрыгнул и, уцепившись за веревку, стал быстро карабкаться. Узлы очень ему помогали. Веревка уходила в щель, выпиленную в люке. Понимая, что, пока люк закрыт, подняться ему не удастся, а постучать означает выдать себя, Меф потянулся к рукояти меча. Однако прежде, чем он извлек меч, люк распахнулся и чья-то мощная рука втащила его за шиворот внутрь вагончика. Запоздало Меф понял, что его появление не прошло незамеченным.