Тайная мать

У меня перехватывает дыхание. Скотт уже там; он сидит ко мне спиной, перед ним на столе бутылка пива.

– Вам что-нибудь принести? – спрашивает официант.

– Да, пожалуйста, лайм с содой. – Я не отказалась бы и от чего-нибудь покрепче, но хочется сохранить ясную голову. Сегодняшний вечер слишком важен для меня, нельзя взять и все испортить.

Выпускаю из легких весь воздух до последней унции, а потом делаю новый глубокий вдох. Я смогу, у меня получится вернуть себе мужа, я это знаю. Образы мелькают у меня в голове: вот мы вдвоем, держимся за руки. Вот он ведет меня к нашему дому, напрочь забыв о своей шалашовке. Вот мы падаем на кровать. Смеемся. Плачем. Мы так счастливы снова быть вместе, в своем доме…

– Тесс. – Скотт встает, скользит по мне взглядом, потом еще раз и говорит: – Вау, да ты потрясающе выглядишь!

Я изо всех сил стараюсь не показать, до чего же мне приятно, что он оценил мои усилия по преображению себя.

– Честное слово, Тесс. Ты великолепна. – Он подается вперед и чмокает меня в щеку. Я тоже касаюсь губами его щеки, замираю так на мгновение, а после мы садимся за стол, лицом друг к другу.

– Давненько я здесь не была, – говорю. – А что, грибы в чесночной заливке тут еще подают?

– Да. И те маленькие картошечки с пряностями, которые тебе всегда так нравились.

– Ням. Обязательно себе закажу. – Тьфу, тьфу, чтобы не сглазить, но разговор у нас идет прямо как в старые добрые времена. Возвращается официант с моим лаймом с содовой. – А знаете, принесите-ка мне еще бокал вина, белого, сухого, – прошу я его. Мною вдруг овладевает праздничное настроение.

– Конечно, – отвечает официант, ставя передо мной безалкогольный напиток.

Скотт, уже зная, что я предпочту, дает ему заказ на еду, и официант уходит, оставляя нас наедине. Еще дома я тщательно продумала все, что буду говорить. В мои планы не входит обсуждать Гарри или мой визит в полицию, этот вечер я хочу посвятить нам двоим. И вот теперь я здесь, но мне отчего-то становится неловко. Я просто не знаю, как выйти на тему нас.

– Как работа? – начинает Скотт. – Справляешься?

– Хорошо. Босс предложил мне повышение.

– Отлично, Тесс. – Муж улыбается. – Вообще-то я немного нервничал из-за этой встречи с тобой, – добавляет он.

– Нервничал? – Мое сердце делает небольшой кульбит. Неужели он так же предвкушал сегодняшний вечер, как я?

– Просто я не знал, в каком ты будешь настроении, – объясняет Скотт. – Но, как я вижу, с прошлого воскресенья ты как будто перевернула страницу. И стала собой, прежней Тесс. Я так за тебя рад!

На сердце у меня теплеет. Официант приносит мое вино; я подношу к губам бокал и делаю большой глоток, наслаждаясь ощущением приятного жжения в гортани и тем, как напиток легко ударяет в голову.

– Так как, ты пойдешь на повышение? – спрашивает Скотт.

– Не знаю пока. – Беру из терракотовой миски в центре стола оливку и закидываю ее себе в рот.

– И в чем оно будет выражаться? Надеюсь, в повышении зарплаты в том числе, – он ухмыляется.

– Бен хочет, чтобы я стала в «Моретти» менеджером, пока он будет заниматься расширением бизнеса. Плюс просит, чтобы я консультировала его по поводу дизайна новой территории.

– Но это же просто здорово, – говорит Скотт, качая головой. – Для тебя ведь это плевое дело, разве нет? По-моему, надо соглашаться.

– Ты так думаешь? Ответственность все-таки большая. Мне страшно соглашаться, вдруг я все испорчу.

– Да что там портить, ты ведь с такой работой с закрытыми глазами справишься! И вообще, глаза боятся – руки делают. Попробуй, Тесс, – ты заслужила что-нибудь хорошее от жизни после всего, что тебе выпало.

– И ты тоже, – говорю я. – Ты тоже заслужил что-нибудь хорошее.

– Спасибо. – Муж улыбается мне. – Вообще-то я отчасти поэтому тебя сюда и пригласил.

Надежда затопляет меня изнутри так, что у меня даже дыхание перехватывает. Сил хватает лишь на то, чтобы не лыбиться на него, как влюбленная юная идиотка.

– Элли сказала мне, что вы с ней вчера поговорили, – продолжает Скотт. – Что ты позвонила, когда я был в душе. – Тут он качает головой. – Я не хотел, чтобы ты вот так о ней узнала. Извини. Я сказал ей, что она вообще не должна была брать трубку. Мне жаль, что она на тебя все вывалила.

Ага, значит, у шалашовки есть имя – Элли.

– Не беспокойся, – отвечаю я таким тоном, чтобы муж понял – обиды я на него не держу. – Всё в порядке. Мне все равно, что было в прошлом, встречался ты с кем-нибудь или нет. Мы ведь расстались. Я была ужасно подавлена, на тебя почти не обращала внимания… Но теперь все это в прошлом. Так что ты не должен мне никаких объяснений.

– Ты даже представить себе не можешь, какую тяжесть сейчас сняла у меня с плеч, – говорит Скотт, откидываясь на спинку стула и действительно разминая плечи, как будто они у него затекли. – Скажу тебе правду: я ужасно боялся этого вечера. Шел сюда и все время думал: как буду объяснять тебе про нас с Элли, про том, что между нами есть… Поэтому я очень рад, что ты сама все понимаешь. И надеюсь, что мы сможем остаться друзьями.