Тайная мать

– Я хочу, чтобы вы ушли сейчас, – говорит Джеймс, оглядываясь, словно в поисках чего-то. – Я уже говорил вам, мне не о чем с вами говорить, и если вы не уйдете сейчас же, я позвоню в полицию, и пусть они арестуют вас за домогательство. Вот, прямо сейчас и позвоню. – Он хлопает себя ладонями по карманам джинсов – ищет, наверное, телефон.

– Ладно, – соглашаюсь я. – Звоните в полицию, мне не страшно. Больше того, я думаю, их очень заинтересует то, что я расскажу им о вашей жене.

Фишер замирает как громом пораженный; кровь отливает от его лица. За моей спиной Бен закрывает дверь, отрезая стук дождя и шум ветра, и в холле вдруг становится до жути тихо.

– О моей жене? – переспрашивает доктор, приходя в себя. – Да как вы смеете являться сюда и заговаривать со мной о моей жене?! Что она вам сделала?

– Я видела сегодня Ангелу, – сообщаю я, глядя ему в лицо, – его нижняя челюсть напрягается, а в глазах появляется затравленное выражение.

– Мою прежнюю экономку? – говорит он, и я вижу, как у него расслабляются плечи. – Да она чокнутая на всю голову! Мне пришлось ее уволить. На нее уже нельзя было положиться. Только и делала, что крестилась и болтала то про Бога, то про ад.

– А может, – подхватываю я, – она знала нечто такое, чего ей не следовало знать, вот вы ее и выгнали?

– Вижу, она и вас сбила с толку своим вздором.

– Ангела призналась, что это она оставила Гарри в моем доме, – говорю я. – Так что, как видите, не я начала эту историю, мне ее навязали. Не я взяла вашего сына. Ваша экономка привела его ко мне.

– А зачем, скажите на милость, ей это понадобилось? – спрашивает Джеймс.

– Это уж вы мне расскажите.

Фишер тяжело сглатывает и тут же рубит сплеча:

– Хватит, достаточно я наслушался вашей ерунды. Убирайтесь из моего дома сейчас же, и вашего неадертальского спутника с собой заберите. – Он снова делает шаг назад, а его глаза продолжают метаться, словно в поисках чего-то, пока наконец не останавливаются на деревянной лестнице. Наверное, он боится, как бы его сын, услышав голоса, не спустился сейчас вниз и не застал нас. Хоть бы Гарри не услышал, как мы тут кричали, хоть бы он не испугался!

– Слушайте, доктор Фишер, – говорю я и делаю к нему шаг. – Ангела рассказала мне, что ваша жена перед смертью просила ее отвести мальчика ко мне. – Я смотрю на него в упор, изучая его реакцию.

Хозяин дома снимает очки, трет переносицу и надевает их снова.

– Я же говорю, – начинает он, – Ангеле нельзя верить…

– Может быть, ей и нельзя, – откликаюсь я, – но что делать с письмом с подписью вашей жены, в котором она просит Ангелу отвезти Гарри ко мне?

Тут доктор вытаращивает глаза, открывает рот и вообще ведет себя так, словно увидел призрака. И я сразу понимаю, что коснулась чего-то важного. Что он орет и угрожает просто потому, что ему есть что прятать.

– Убирайтесь! – снова начинает орать Фишер. – Вон из моего дома!

Бен подходит, встает передо мной одним боком ко мне, другим к доктору и протягивает вперед руку ладонью вниз – хочет его успокоить.

– Пойдем, Тесс, – шепчет он мне. – Лучше уйти, не стоит доводить дело до скандала.

– Это вы дежурили в клинике Балморал, когда я рожала там близнецов? Вы были там в ту ночь? – спрашиваю я.

Фишер опять замирает на месте, а потом поворачивается к нам спиной и, что-то бормоча себе под нос, обеими руками хватается за голову. После чего большими шагами выбегает из холла в соседнюю комнату – кажется, столовую, если я правильно помню планировку.

– Что он делает, Тесс? – спрашивает меня Бен.

– Не знаю, – отвечаю я шепотом. – Но по-моему, я что-то нащупала, тебе так не кажется?

– Определенно. За ним точно есть какая-то вина. Однако сейчас нам лучше уйти, он может быть опасен.

– Нельзя сейчас уходить. Мы же вот-вот узнаем правду.

Несколько секунд спустя Фишер возвращается с мобильным телефоном в руках.

– Я звоню в полицию! – рычит он.

– Где Карли? – задаю я новый вопрос. – Та журналистка, которая приезжала к вам вчера. Вы с ней что-то сделали?

Врач вспыхивает – от того, что виновен, или от злости, не могу сказать.

– Я понятия не имею, о ком вы говорите! – кричит он. – Здесь нет больше никаких журналисток; были, но все вышли. Почему бы и вам не последовать их примеру? Оставьте меня в покое! Даю вам последний шанс – уходите, или я звоню в «девять-девять-девять».

– Звоните в полицию, – говорю я. – А я расскажу им о Карли и покажу письмо вашей жены.

Джеймс опускает телефон, и его плечи поникают.

– Послушайте, я не знаю, что вам от меня нужно, – говорит он, проводя рукой по волосам. – Ну почему нас с Гарри никак не оставят в покое? Оставьте нас в покое – это все, чего мы просим.

– Доктор Фишер, – говорит Бен мягко. – Давайте присядем где-нибудь и всё спокойно обсудим. Ведь это лучше, чем кричать и бросаться обвинениями.