Тайная Миссия

— Черно-красные, блестящие, верткие и цепкие. Хорошо еще, что, когда они впиваются, чувствуешь боль. Можно хоть вовремя раздавить. — Он медленно обошел вокруг кучи и, подняв одну из высохших лап, сказал: — Никогда не берите за лапы, когда вытаскиваете труп. Они моментально ломаются. Лучше брать за плечи или за середину туловища, предпочтительнее за плечи. Не робейте. — Правой лапой он подхватил тело за загривок возле лопатки. — Вот так — видите? Это совсем легко.

Не слишком быстро, но и не очень медленно. Старайтесь, чтобы он не рассыпался. — И Скинт ловко опустил ношу на пол.

— Чтобы доставить его на поверхность, лучше работать по двое: один несет, другой подхватывает. Если тело в разложившемся состоянии, старайтесь не поднимать его над собой, иначе на вас будет вываливаться всякая гадость. Главное — вытащить в целости и как можно быстрее. Только наверху не застревайте — там грачей и сов, как на свалке. Да и патрули не церемонятся: могут убить просто так, ни за что ни про что.

Он закинул голову, поглядел на проблеск дневного света в старом выходном отверстии, и на миг в его глазах мелькнуло тоскливое выражение, какое бывает у крота, долго пробывшего под землею и мечтающего хоть разок ощутить на себе прикосновение солнца и свежего ветра, чтобы можно было просто постоять, а не спешить вниз, за очередным трупом.

Наступило молчание. Триффан со Спиндлом думали о том же, что и Скинт. Ведь они тоже не были на поверхности земли уже много кротовьих месяцев, и тоже тосковали по давно ушедшим дням, когда могли бродить где вздумается.

— Есть другие вопросы?

Они лишь глядели на него, не произнося ни слова.

— Хорошо. Пока можете работать вместе. Ваша норма — четыре штуки на каждого, так что не тяните время. Через два дня, когда пообвыкнете, надо будет таскать по шесть. И не забудьте: меньше перенесете — меньше червяков получите. И последнее. Еще раз повторяю: не шатайтесь по тоннелям. Грайки постоянно наблюдают. Они везде — и наверху, и в примыкающих тоннелях. С уборщиками не церемонятся. — С этими напутственными словами Скинт отправился отдавать распоряжения другим, и до них еще долго долетал его приглушенный голос из соседних нор.

Работа продвигалась медленно. Она была изнурительная и унылая, но они кое-как справлялись и одно за другим вытаскивали тела на поверхность. Время от времени кто-либо из кротов проходил мимо, но в разговоры не вступал. На боках и на спинах у всех были струпья.

Один раз подошел свирепого вида крот, он постоял, понаблюдал за ними и скрылся. Вероятно, это был грайк.

Другой раз на поверхности верзила-патрульный крикнул Спиндлу, остановившемуся глотнуть свежего воздуха: «Лезь вниз, мразь этакая!» Правда, Спиндл и сам не был расположен задерживаться: земля вокруг была затоптана, кругом валялись кожа и кости, и с запада летели черной стаей грачи... Ничего удивительного, что патрульные нервничали.

Настала ночь, а с нею — безмерная усталость и полное отупение. Первоначальный шок сменился брезгливым безразличием и убеждением, что так им долго иг протянуть.

В первый день они вынесли на три тела меньше, чем положено, однако были настолько измучены, что с трудом проглотили даже свой урезанный паек. Настал и прошел второй день, за ним третий... Утром пятого дня они вычистили и привели в порядок свое жилье. Затем последовал день шестой...

Это случилось вечером. Впервые за все время они почувствовали, что у них еще есть силы на то, чтобы хоть немного поговорить. У входа в нору, где они вместе со Скинтом съедали свою последнюю за этот день порцию, вдруг послышался какой-то шум и на пороге возник большущий крот.

Выглядел он довольно потрепанным, но, по меркам Слопсайда, был довольно упитан: брюхо его приятно круглилось, а глаза смотрели сыто и весело.

Лапы у него были ловкие и большие, хотя так же, как и мех на боках, лохматые и грязные. На одном боку они заметили знакомые приметы все той же лысухи — струпья, поредевший мех и воспаленную, дряблую кожу.

— Как всегда лопаешь, прохвост ты этакий! — громко провозгласил он, обращаясь к Скинту. — А эти несчастные идиоты — они что же, твои новые помощнички?

Скинт ничего не ответил, но Триффан учтиво сказал: — Меня зовут Триффан, а моего товарища — Спиндл.

— Ага, это я уже знаю. А меня — Смитхиллз. Тружусь в восточной части Северного Конца, чтоб он скис! Там все разложилось. Местечко — хуже не придумаешь. Ну, мы почти что закончили. Все! После этого я отправляюсь домой! Эй, Скинт! Тебе что, даже поздороваться трудно, а?

— Он вымогатель, — пробормотал Скинт, бросая на Смитхиллза насмешливый взгляд. — Не успеете оглянуться, как он уведет у вас червяков из-под самого носа.

— Это я вымогатель?! — возмущенно воскликнул Смитхиллз. — Да разве чем от тебя разживешься? В жизни не встречал такого скупердяя, как ты, Скинт!

Он довольно хмыкнул и уселся напротив, умильно глядя на Скинта, словно ждал от него угощения.

— И не думай, и не проси! — взорвался Скинт.— И заикаться об этом не смей, а не то сейчас же уматывай из нашей норы!