Тайная ночь

– Нет, если могу этого избежать.

Вспоминая о последних объятиях с унитазом, она не могла его винить.

– Твои родители были чудесными людьми. Прекрасно тебя воспитали.

– Да, но тогда я так не думал. Работал куда больше, чем все мои друзья. Прежде чем выбежать из дома играть в футбол, приходилось выполнять целый список домашних обязанностей. Особенно по уик-эндам.

– Они закаляли твой характер.

– Да, а теперь я играю сильных мужчин.

– Но по-прежнему моешь посуду и готовишь. Когда я последний раз говорила с твоей мамой, она обмолвилась, что очень тобой гордится.

– Да, сейчас гордится. Но когда я бросил колледж на втором курсе, чтобы стать актером, родители очень огорчались. Особенно отец. Он так мечтал, что я стану врачом! Ему это так и не удалось, ведь он вложил в меня все свои надежды, будто осознавая свою вину. Он хотел быть педиатром.

Дилан шумно вздохнул и поскреб щетину на подбородке.

– Полагаю, я разочаровал их, когда сбежал с Рене.

Рене совершенно не годилась для него. Эмма миллиард раз слышала это от родителей Дилана и Брук.

Эмме она тоже не слишком нравилась. В нежном четырнадцатилетнем возрасте ее сердце было навек разбито, когда Дилан влюбился в красотку из команды чирлидеров, убедившую его, что он непременно станет кинозвездой. У нее есть связи. Она может устроить ему прослушивание у нужных людей.

– Может, тебе не суждено было стать доктором. Отец дождался твоего успеха. Он должен был понять, что ты принял для себя верное решение.

– Папа считал, что я не знаю, что делаю. Может, так и было. Рене стала моей первой подружкой, я с ума сходил по ней.

Он беспомощно пожал плечами, и в глазах появилось что-то непонятное.

– Но довольно о древней истории. Как насчет газировки?

Он снова открыл холодильник.

– Лимонада? Вина или пива? Что-то еще? Перед уходом Мэйзи забила холодильник.

– Воды вполне достаточно.

По крайней мере, безопасно. Сейчас нельзя доверять желудку. Еще до того, как узнала о ребенке, Эмма отказалась от алкоголя.

Он протянул ей кобальтово-синюю бутылочку воды, стоившую дороже бокала хорошего вина, и взял себе другую. С элем сорта «индейский коричневый». Поднес бутылочку к губам и глотнул. Эмма немедленно отвела глаза. Она никогда не умела скрывать свои эмоции. Не хватало еще, чтобы Дилан поймал ее за подглядыванием!

У них уже случилась единственная ночь. К несчастью, никто из них ее не помнил.

Мобильник Дилана прозвонил мелодию из его последнего фильма в стиле экшен. У скольких людей есть собственный рингтон?

Он схватил телефон со стойки и нахмурился:

– Прости, Эмма, мне необходимо принять звонок. Я скоро. Это глава студии.

– Иди. Я с места не тронусь.

Она показала на телефон.

Он кивнул, благодарно блеснул глазами и вышел из комнаты, прижимая телефон к уху. Эмма выхватила из холодильника миску с салатом. Поставила на стол и поискала в ящиках щипцы. Прислонилась к стойке и тут услышала голос Дилана:

– Тридцатилетие Каллисты? Да, конечно, она захочет вечеринку. В вашем доме?

Долгая пауза.

– Я постараюсь приехать, Мори. Да-да, уже выздоравливаю. Вернусь к работе в понедельник. Спасибо за звонок. Увидимся.

Он вернулся на кухню, хмурясь и проводя ладонью по лицу:

– Прости. Всяческая деловая чепуха.

– Похоже, у Каллисты вечеринка.

Она наклонила голову:

– Прости, я подслушала.

– Да, ей исполняется тридцать лет. Мори рад напомнить, что она не становится моложе. Он ожидает моего приезда.

Дилан вздохнул.

Мори Аллен был человеком влиятельным и могущественным, это Эмма знала. Если верить Брук, он мечтал о помолвке Дилана и своей дочери, но Дилан пока упирался. Их отношения то тянулись, то прерывались вот уже три года.

– А ты не хочешь ехать?

Он снова прислонился к стойке и взял пиво:

– Мори был добр ко мне. Дал мне первую роль. Я вроде как многим ему обязан. Если он хочет, чтобы я приехал на день рождения его дочери, значит, поеду.

Дилан и Каллиста казались идеальной парой. Куда бы ни отправились вместе, все газеты об этом кричали. Весь мир, скорее всего, уже их поженил.

При этой мысли у Эммы снова скрутило желудок. Колени подогнулись. Она так ослабела, что должна немедленно присесть.

Рука Дилана потянулась к ее локтю. Их взгляды встретились.

– Эмма, ты в порядке? Что-то ты побледнела. Нужно срочно тебя покормить. Садись.

Почему он вечно ее касается? Достаточно у нее забот, чтобы снова сходить с ума от легчайшего его братского прикосновения!

– О'кей, может, мне нужно присесть.

Он подвел ее к столику в патио, ближайшему к кухне.

– Подожди здесь. Я захвачу тарелки и принесу еды.

Она поспешно села, озадаченная своей усталостью, и уставилась на океан. Волны неустанно набегали на берег, вделанные в пол светильники давали успокаивающий свет. Свежие запахи вертикального сада справа доносились до нее, и весь этот эффект заставлял чувствовать себя лучше.