Тайная одержимость

Раздался глухой, но громкий стук, словно ударили предметом о стену, и практически сразу взору Нелли предстал разъяренный Александр.

– Тебе что же, происходящее кажется смешным? – негодовал мужчина.

– Вовсе нет, – сказала Нелли, не теряя былого хладнокровия, и мельком замечая, что на Александре новая майка.

– Тогда что же? Насмотрелась страшилок и решила обсудить? От скуки? – Зеленые глаза недобро заблестели.

– Не говори глупостей.

– Тогда какого черта ты вообще об этом говоришь! – рявкнул Александр, окончательно выйдя из себя.

– Тебе неприятно? – Нелли не шутила. И не намеревалась его задеть. Ей действительно важно знать.

На нее посмотрели, как на полоумную. Словно она не понимала сути разговора. Но Александр ошибался, Нелли понимала, и ей самой было не по себе. Сейчас они впервые обсуждали иную сущность Александра. Нелли узнала его секрет, увидела монстра воочию – неудивительно, что он бесился.

– Что ты вообще здесь делаешь? – изрек Александр. – Я мог и вовсе не вернуться. Караулила бы меня всю ночь?

– Нет, я бы спала. Вот здесь. – Ненамеренно томно она провела рукой по покрывалу.

В глазах Александра зажегся огонек, они замерцали хищным блеском. Александр подсобрался, мускулы обнаженных плеч напряглись, четче выделились вены.

Ей не понравились произошедшие изменения: этот взгляд, который Нелли помнила, и помнила более чем хорошо; и принятая стойка, готового к нападению зверя, которая привела в тот памятный день к серьезным, необратимым последствиям.

Нет-нет-нет, только не сейчас, не нужно. Она еще не получила то, зачем сюда пришла.

– Так… тебе это неприятно? – Нелли поспешила вернуть разговор в прежнее, безопасное русло.

Александр с минуту в нее вглядывался, словно пытаясь понять, что за игру она ведет. Затем выпрямился, устремив на нее прямой, но не ясный взор – в глазах мелькнуло что-то непонятное, некая опасная и отталкивающая смесь ехидства, злости и жесткости.

– Нет, мне это не неприятно, – деланно резко ответил Александр. – Я таков, каков есть. Это моя сущность, и мне она нравится, кстати, так же как нравится убивать, уступая тело и разум своей истинной ипостаси, неподвластному природному я. – С текучей грацией в движениях, не спуская с Нелли проникновенного взгляда, он стал приближаться к ней. – Мне нравится, когда мой зверь берет надо мной верх. – Как вызывающе и дерзко. – Как нравятся запахи пота и крови, обволакивающие в это время мое сознание. Особенно крови. От удовольствия ее обоняния у меня кружится голова. Я испытываю такое волнение, такое возбуждение, что сравниться с этим может только секс. – Остановившись перед ней и опершись коленом о кровать, Александр стал опускаться к Нелли. – Дикий и необузданный… Такой, как был у нас. – Мужская ладонь скользнула в ее распущенные волосы. – И который, несомненно, повторится, если ты сейчас же отсюда не уберешься.

Его глаза были так близко, дыхание опаляло лицо…

– Так за чем ты пришла, Нелли? За этим? – прохрипели ей в губы.

Зачем же он спросил об этом, ей так приятно было забыться.

Нелли опасливо подняла руку с зажатым в ней дневником, который все это время лежал у нее на коленях.

Отпустив ее взгляд, и глазами скользнув по злосчастному предмету, Александр вскочил на ноги.

– Твою же мать, Нелли! Где ты его взяла?

Быстро же она попрощалась с любовным наваждением.

– То, что в нем написано, правда?

– Как он к тебе попал? – требовал ответа Александр.

– Мне его дали.

Александр выругался.

– Дали. Ну конечно! – Он отвернулся. – Я даже знаю, кто этот миротворец. Не ожидал…

– Так это правда? – «Да», скажи «да».

Александр обернулся.

– И чего ты хочешь? Повторить сей успешный опыт?

– Если это единственный способ…

– А твои доброжелатели, случаем, не сказали, что из сотни испытуемых женщин в итоге не выжила ни одна? Нет, не упоминали? – Сколько желчи в его словах… и то, что он говорил… – Ах, вижу, что умолчали. Надо же, какая неожиданность. – Он неприязненно рассмеялся. – Что, все еще хочешь попробовать?

Хочет ли она попробовать? Рискнуть и, возможно, никогда не очнуться? Ужасно. Неужели это правда? Кассиэль не удосужился что-либо пояснить. Просто всучил ей дневник и ушел. Словно сложностей в этом никаких: прочти инструкцию и действуй. Да и сама хороша, могла бы догадаться. Не уж-то думала, все так розово и шоколадно? Без вездесущих подводных камней?

Поэтому Александр промолчал? Не рассказал о возможности даровать вечную жизнь человеку? Не желал рисковать? Ознакомившись с содержанием рукописи, Нелли не переставая спрашивала себя, почему же он убежал – сегодня, при утреннем разговоре. Почему не захотел поделиться столь важной информацией с ней? Недостаточно любил?

Однако сейчас, наблюдая за его болезненно-острой реакцией, убеждалась в обратном: любил и, видимо, сильно, раз боялся, опасался за ее благополучие. Ведь так? Но пускай любил, боялся, дорожил: готова ли сама Нелли решиться на этот страшный шаг? Такой опасный, рисковый шаг? Прыгнуть в пропасть бездны с завязанными глазами?