Тайная полиция в России. От Ивана Грозного до Николая Второго

Через полтора года положение не улучшилось. Проверка показала, что на агентуру бесполезно расходовалось 1300–1600 руб. в месяц. Куда шли деньги, можно догадаться по списку агентов — Ликерный, Водочный, Пивной. На их фоне Аленский действительно выглядел звездой.

В январе 1910 г. произошел скандальный случай. Когда начальник охранки рапортовал об отсутствии в городе социал-демократических групп, Департамент полиции «препроводил подполковнику Кулябко прокламации и секретные документы, не оставляющие сомнения в том, что в Киеве существует серьезная социал-демократическая организация, имеющая 15 рабочих кружков, студенческую фракцию, пропагандистскую коллегию и типографию и издающая журнал и прокламации».

Однако покровительство генерала Курлова с лихвой компенсировало придирки департаментских чиновников. Кулябко быстро рос в чинах. Отставному подпоручику как начальнику районного охранного отделения подчинялись два генерала и несколько полковников. В 1909 г. он получил чин ротмистра, а менее чем через год — подполковника. Любую оплошность Кулябко были готовы прикрыть его свойственник Спиридович и хороший знакомый Веригин. Перед киевскими торжествами Спиридович рапортовал дворцовому коменданту о заслугах своего зятя: «Охранное отделение отлично осведомлено обо всем местном; полное освещение, полный учет». Во время самих торжеств Кулябко радушно принимал своих покровителей. Ужины с кафешантанными певицами проходили очень весело. По утрам полицмейстер получал от городовых рапорты следующего содержания: «Возвращаясь в Европейскую гостиницу на простом одноконном извозчике под утро, г-н Веригин упал с дрожек около Николаевской улицы». Неудивительно, что руководителям охраны некогда было вникнуть в детали рассказа Богрова.

Если можно назвать заговором убийство Столыпина, то это был, образно говоря, заговор всей системы политического розыска, помноженный на непрофессионализм и некомпетентность отдельных должностных лиц. Прекратив уголовное дело в отношении этих людей, Николай II по существу оправдывал саму систему розыска. Недаром на благодарственной телеграмме бывшего товарища министра царь сделал приписку: «Благодарю. В верности службы генерала Курлова я никогда не сомневался».

Раздел IV В поисках еврейского заговора

С конца XIX в. еврейский вопрос постоянно находился в центре внимания правительства и общественности. Отчасти это объяснялось возросшим влиянием еврейской общины на экономическую и культурную жизнь страны. Однако интерес к этому вопросу в значительной степени был обусловлен тем, что борьба за равноправие евреев стала одним из символов войны против самодержавного режима. Точно так же антисемитизм трактовался гораздо шире, чем ненависть к определенной нации. В глазах многих политических деятелей, порой занимавших высокие правительственные посты, любые западные веяния — либерализм, социализм, революция — ассоциировались с еврейской пропагандой. Вполне естественно, что антисемиты связывали надежды на разоблачение «всемирного еврейско-масонского заговора» с охранкой, в чьи профессиональные обязанности входило выявление врагов самодержавия. В свою очередь, либеральная и радикальная оппозиция видела в Департаменте полиции главного организатора травли евреев. В данном разделе на примере трех наиболее значительных эпизодов, связанных с еврейским вопросом, мы обратимся к проблеме истинной роли Департамента полиции в антисемитских кампаниях.

Глава 10 Протоколы, масоны, либералы

Атмосфера заговора, окутавшая Российскую империю в последние годы ее существования, породила у многих опасения, будто коварные враги самодержавия, даже целые общественные группы врагов, исподволь подрывают устои общества. Злоумышленниками такого рода, особенно в глазах правых, представали то поголовно все евреи, то масоны, то либералы; а то и первые, и вторые, и третьи обвинялись в преступном сговоре.

Как блюстители государственной безопасности руководители охранки обязаны были проверять подобные версии. Неопровержимые данные свидетельствуют: зная, что определенная часть российских евреев участвует в революционном движении, а масоны за границей используют революционную фразеологию, большинство старших офицеров тайной полиции считали, что в массе своей ни евреи, ни масоны не представляют угрозы. А вот что касается так называемой либеральной фракции в Государственной думе, то охранка ошиблась в оценке намерений и силы этого легального движения, открыто представившего свою программу преобразований. И в рьяной борьбе с этой политической оппозицией руководители охранки, как и следовало ожидать, еще более подорвали тот самый порядок, который стремились защитить.

I