— Разве это не капитулянтство?
— Они пытались продолжать гражданскую войну, — подчеркнула Ольга. — А главное, ты уверена, что не они плетут интриги? Ложь здесь, перерезанное горло там, а их грозные конкуренты — наши семьи — радостно убивают друг друга. Разве не так все начинается?
— Вероятно, так и было. — Мириам была согласна с ней. — Итак? Каково твое мнение? Люди, которые виноваты, давным-давно мертвы. И долго ты собираешься резать их потомков?
— Но… — Ольга осеклась. — Ты действительно хочешь, чтобы именно он остался жив, — медленно закончила она.
— Не совсем так. Я не хочу его смерти, разжигающей вражду между семьями. В качестве трупа он никому не нужен. Живой он может быть посредником, или источником информации, или заложником, или чем угодно еще.
Мириам покончила с супом.
— Послушай, сейчас мне нужно в контору, но завтра вечером необходимо быть в Ниджвейне. В Замке Хъёртов. Лин, кем бы он ни был, «вывезен» из этого города. Есть шансы, что мы можем попасть туда прямо отсюда и нас не заметит никто в этом мире, кроме, пожалуй, инспектора Смита. В полдень я собираюсь быть в конторе. Думаю, завтра с утра мы отправимся поездом в Нью-Лондон. А фактически, в Нью-Йорк, в мой мир. Когда мы окажемся там… Хорошо ты знаешь Ниджвейн? За пределами дворцов и домов?
— Не очень хорошо, — призналась Ольга. — Но ведь он не такой большой, как эти огромные города.
— Прекрасно. Мы отправимся к железнодорожному терминалу, пересечем «границу» и нагло ввалимся туда. Нас будет двое, и мы сможем прикрывать друг друга? Верно?
Ольга кивнула.
— Мы вернемся в мои апартаменты около полудня. Нас ждет небольшое приключение. — Она отложила ложку. — Совет собирается завтра, не так ли? Я не знаю, хорошо или плохо он пройдет.
— Наверняка хорошо, — уверила ее Мириам. — А как же иначе?
ЧРЕЗВЫЧАЙНАЯ ВСТРЕЧА
Две женщины сидели одни в купе первого класса, а поезд на всех парах мчал через зимние просторы Новой Англии. Двигатель выбрасывал клубы дыма, которые окрашивало в грязно-оранжевый цвет солнце, низко висевшее над обледенелыми лесами и укрытыми шапками снега полями и фермами. Женщина постарше уткнулась носом в деловые страницы «Лондон Интеллидженсер», невосприимчивая к постукиванию колес на стыках, проносившихся под вагоном. Та, что помоложе, напротив, вздрагивала от любого незнакомого шума и неотрывно разглядывала пейзаж глазами, явно стремящимися ухватить каждую деталь проносящихся мимо городов и деревень. Особенно ее восхищали колокольни.
— Здесь так
— Как дома. — Мириам подавила зевок, читая о возмутительных попытках консорциума баронов-грабителей из Каролингии получить колоссальную монополию на битумное дорожное строительство и о слушании дела капитана-китобоя, обвиненного во взяточничестве. — Как дома, лет девяносто тому назад. — Она расстегнула жакет; в вагоне неплохо топили, но с трудом управляли нагревом.
— Но это место, оно такое богатое!
Мириам сложила газету.
— Грюнмаркт тоже будет таким богатым, и еще при нашей жизни, если я добьюсь своего.
— Но как это
Мириам пробормотала себе под нос:
— …придется учить пса-меркантилиста новым трюкам… — Она отложила газету и повернулась к Ольге. — Послушай. Общеизвестно, что в любой стране в ее землях есть много золота, много железа, много древесины, а на земле много фермеров, правда? Так что если ты торгуешь со страной, того, что ты забираешь, там не остается. Твои доходы — это их потери. Верно?
— Да. — Ольга задумчиво кивнула.
— Ну, это явно неправильно, — сказала Мириам. — Эти соображения обычно называют меркантилизмом. Отказ от него был одним из ключевых шагов, которые отличают мой мир от вашего. Главное — понимать, что ценности
— Думаю, что я поняла. — Ольга наморщила лоб. — Ты хочешь сказать, что мы не торгуем? Что Клан держится неправильного подхода к тому, как зарабатывать деньги…