Тайная сила масонства

«Генерал Мезон, которому была поручена охрана короля, неожиданно показал тыл восставшим мятежникам раньше, чем даже они показались сами. Это известно всем; но едва ли многим известно, что генерал Мезон был старшим надзирателем «Великого Востока». Эта «маленькая» подробность содержит в себе целое откровение, особенно если вспомнить, что и в 1789 году тактикою масонства было развивать дух измены среди защитников монархии».[142]

X

После 1830 года масоны-льстецы продолжают, как ни в чем не бывало, давать волю своей лести, но теперь уже перед бюстами Людовика-Филиппа. Лишь только этот монарх утвердился, он тотчас же получил от масонства титул «короля-гражданина» и сразу занял в сердце масонства место «Людовика Желанного» так же, как последний когда-то занял у них место «любимца Предвечного». В честь Людовика– Филиппа состоялись многочисленные масонские празднества, отчеты о которых были отпечатаны «во славу Великого Строителя Вселенной» и поднесены королю «в знак преданности и признательности». Эти громкие изъявление чувств не мешали масонству действовать по отношению к «королю-гражданину» теми же способами, как оно действовало по отношению к Людовику Желанному и его брату.

С установлением нового режима тотчас же были сформированы отряды масонов-разрушителей, которым было поручено работать над свержением Людовика-Филиппа. Последний это знал и пробовал защищаться. Сюда относится известный циркуляр маршала Сульта, в котором он, как военный министр, запрещает всем воинским чинам вступать в масонские ложи. Хотя эта мера была противоположна тому, как поступал Наполеон, однако она была одинаково бесплодна в виду сложной организации сочетания тайных обществ и способов действие масонства..

«С 1845 по 1848 г. размножаются во Франции политические конвенты. Хотя масонство, как всегда, уверяло, что не занимается политикой, однако знаменитые «банкеты» были организованы им. Пять директоров парижских лож: Вите, де-Морни, Берже, де-Малевилль и Дювержье де-Горан подготовляли беспорядки. Когда их главарь бр. Одилон Барро был призван к председательствованию в совете, он, правда, присягнул Людовику-Филиппу, но эта присяга для него была действительна лишь постольку, поскольку разрешала ее присяга масонская. Барро, член ложи тринозофов, был очевидно в соглашении со своими братьями, руководившими восстанием. Он приказал войскам прекратить свои действия и, благодаря этому, было провозглашено временное правительство. В этом сознаются уже сами масоны и опять, как после «великой» революции, говорят, что все это делалось с целью дать народу якобы желанный им образ правления — республику.

Масонство, (все продолжая уверять, что оно не занимается политикой), сначала признало временное правительство.

«4 марта была открыта подписка в пользу раненых. 6 марта масонская депутация отправилась к городской ратуше для поднесение адреса временному правительству; их встретили братья Кремье, Гарнье–Пажес, Марра и Паньерр, облаченные в свои масонские одеяния… «Хотя согласно своим статутам, — говорилось в адресе, –братство французских масонов не должно производить никаких политических выступлений, тем не менее оно не может воздержаться, чтобы не выразить своих горячих симпатий только что совершившемуся великому национальному и общественному движению. Во все времена слова — свобода, равенство, братство — красовались на масонских знаменах, а теперь, когда эти слова перешли на знамена французской нации, мы в них приветствуем торжество своих учений и рады возможности сказать, что благодаря им все отечество получило масонское крещение.[143] Итак масонство кричало: «да здравствует республика!»

Новое правительство было масонское, причем никто того не знал; из одиннадцати членов — девять были масоны: Арого, Дув Блан, Ледрю–Роллен, Кремье, Гарнье-Пажес, Альбер, Мари, Флокон и Арман Марра. Только двое из них не были масонами: Ламартин и Дюпон де л'Эр, но и те, окруженные масонами, действовали под их влиянием. Так, когда 10 марта 1848 года главный совет Шотландской системы явился поздравить временное правительство, Ламартин от имени последнего отвечал: «те чувства, которые руководили великим взрывом 1789 года и которые народ французский недавно снова проявил (и я надеюсь, уже в последний раз), я знаю, исходят из ваших лож сначала во мраке, затем в полумраке и наконец при полном свете».

Генеральный секретарь временного правительства Паньерр в префект полиции Косендьерр также были масонами, и таким образом Франция, сама того не подозревая, имела чисто масонское правительство. Вот отчего масоны лож и правительственные чины так хорошо понимали друг друга. Они понимали, что под «делом возрождения» подразумевалось то, чего нельзя было говорить, т. е. «дело процветания масонства».

Масонство действительно при своих изъявлениях сочувствия республике преследовало одну только цель — захват власти в свои руки.

Это доказывают последующие события.