Тайная столица. Трагедия одной семьи (СИ)

Помолчав, Роза отвела взгляд, когда ещё один отделённый кусочек обгорелой плоти был перенесён на поднос. Убедившись, что учёный вернулся к работе, она вновь посмотрела на него.

— Сложно было учиться? Одна моя подруга поступила в медицинский, но на втором курсе не выдержала.

Виктор помолчал, и поначалу Розе показалось, что она отвлекла его в крайне ответственный момент. Глубоко вздохнув, мужчина посмотрел на неё и почти сразу вернулся к работе.

— Если есть желание учиться, то не важно, как много тебе задали к сессии. Я пошёл в науку, потому что хотел узнать, как устроен этот мир, как происходят все процессы внутри него. Хотел выяснить, могу ли я использовать то, что дала природа, улучшить это и сделать ещё мощнее. В какой-то момент все обернулось в желание сделать сильнее и выносливее себя прежнего — мешал какие-то препараты, исследовал тела бессмертных, гхарад и кого угодно ещё, делал на их основе разработки. — Отвлёкшись ненадолго, чтобы взглянуть на время, учёный что-то подсчитал в уме. — Только два года назад стал заниматься этим не ради большей выгоды, а просто, потому что мне любопытно. Да и наукой с медициной мои интересы никогда не ограничивались.

— У меня бы голова лопнула.

— Распределяй все рационально. В сутках двадцать пять часов.

— Все, молодец. Я чувствую себя отвратительно.

Виктор замер, настороженно на неё взглянув, и пришлось спешно объяснять, что дело в чувствах души, отказывавшейся смириться с тем, что кто-то в тридцать шесть лет достиг того, чего многие пытаются добиться всю жизнь.

Выслушав упрёк о том, что он мог бы и не говорить о своей деятельности таким же тоном, каким люди говорят: «На завтрак я выпил чаю», Виктор с трудом сдержал смех.

— Я не виноват! Это ведь вся моя жизнь — конечно, я буду спокойно говорить об этом.

— Знаешь, если я начну говорить про свою жизнь, ты заметишь разницу. Отучилась в школе, отучилась в институте, попала на работу в корпорацию. Чуть не отдала концы в плену у сумасшедших, но была спасена прекрасным мужчиной.

— И говоришь об этом так, будто рассказываешь про чай на завтрак.

Сдержав смех, Роза просто улыбнулась.

— Будем считать это ничьей.

Закончив через пятнадцать минут, учёный покрыл места ожогов мазью и заставил слишком удобно лежавшую Розу наконец сесть для перевязки. По возможности прикрывшись покрывалом, девушка почти сразу столкнулась с несколько непонимающим взглядом.

— А как ещё?!

— Руки в стороны, — великодушно пояснил Виктор. — Иначе никак.

Встретив в ответ только недовольное сопение, учёный упёрся руками в пояс.

— Розабелла, сейчас я — твой лечащий врач.

— И что это значит?

— Это значит, что сейчас в первую очередь меня будет беспокоить перевязка ожогов, а не твоя грудь. — Присев на край кушетки, Виктор продемонстрировал девушке бинт. — Пожалуйста, руки в стороны.

Немного помолчав, Роза сдалась под взглядом шартрезовых глаз и послушно развела руки в стороны. Покрывало соскользнуло вниз, и кожа тут же покрылась мурашками, лишённая тепла.

Возмущаясь перспективе перевязки, Роза беспокоилась скорее за себя и перспективу сравняться по цвету с помидором. Сделав пару закрепляющих оборотов чуть ниже груди, учёный перешёл к накладыванию непосредственно самой повязки, которая, как стало скоро ясно, делалась крест-накрест. Разрешение опустить руки девушка услышала не сразу, но потом подумала, что приподнимать их каждый раз не хочет.

Виктор почувствовал вес чужих рук у себя на плечах и поднял взгляд на девушку. Отчаянно краснеющая — скулы и уши приобрели бледно-красный оттенок — Роза смотрела куда угодно, кроме него, но руки не убирала. Сделав ещё несколько оборотов и закрепив повязку, учёный проверил плотность обхвата и, удовлетворившись этим, не удержался от по-лисьи хитрой улыбки.

— Розабелла.

Вздрогнув от звука собственного имени, произнесённого нараспев, девушка подняла голову и поняла, что фактически обнимала учёного за шею. Недавний поцелуй в щеку, казавшийся до этого лихорадочным бредом, вдруг ударил по разуму реальным воспоминанием, и Роза покраснела ещё больше.

— Повязка не давит?

Он откровенно издевался, врываясь в романтичные моменты сухими банальными фразами, но Роза в этот раз проигнорировала такую наглость. Её пальцы находились в считанных миллиметрах — просто стянуть резинку и проверить, настолько ли волосы у него были мягкие, как казались. Будто почувствовав её намерения, Виктор повёл плечом.

— Можно?

— Если хочется, дорогая.

С восторгом ребёнка стянув резинку с его волос, Роза проследила за рассыпавшимися по плечам мужчины светлыми прядями. Осторожно коснувшись и почувствовав под пальцами мягкость, девушка с восторженной улыбкой запустила руки в эту гриву, чуть потянув и даже не замечая, как Виктор едва слышно втянул воздух сквозь зубы.

Мысль о небольшой шалости пришла в голову сама собой, и в следующую секунда Роза со смехом взъерошила волосы учёного до состояния «вороньего гнезда». Подумав, что за это ей влетит, девушка успокоилась и услышала мягкий смех.

— Не могу представить тебя с короткими.