Тайная сторона Игры

Уэллс оказался совершенно таким, каким Арехин его и представлял. Чуть старше Ленина, много старше Арехина, взгляд цепкий, движения мягкие, точные. Ему б не писателем, а следователем работать. В определенном смысле работы эти родственны. Но если все пойдут в следователи, кто же будет писать романы?

Переводила Анна-Луиза не очень хорошо. И английский знала нетвердо, и в русском путалась. Впрочем, это не имело значения, потому что беседовали Ленин и Г. Дж. бойко и в посредниках не нуждались.

Беседовали великие люди точно так же, как обыкновенные, встретившиеся после долгой разлуки: спрашивали о здоровье, о близких, интересовались общими знакомыми. И тут Уэллс упомянул Богданова:

— Говорят, этот господин хвастался какими-то феноменальными драгоценностями, изъятыми из царской сокровищницы.

— Мы национализировали много так называемых сокровищ. Всё — на нужды мировой революции.

— Я имею в виду те самые камни. Красные камни, о которых мы говорили тогда, в Цюрихе. Богданов якобы грозился в ответ на иностранное вмешательство при помощи этих камней призвать подмогу с Марса…

— Товарищ Богданов большой шутник, — рассмеялся Ленин. — Бывает подмога хуже врага. Нет, мы сами прекрасно справляемся с интервентами всех мастей. Но не отпустить ли нам молодежь?

Это было не предложением, но приказанием, и Арехин, попрощавшись, покинул кабинет Ленина.

С ним вместе вышла и переводчица.

— Вы не голодны? — вопрос Арехина по меркам старого времени был не самым изысканным, но теперь время новое, особое.

— Я… — девушка замялась.

— Тогда пойдемте, пообедаем. У нас хоть и не Берлин, но…

«Но…» заключалось в наваристом украинском борще, котлетах деволяй и булочках с вологодским маслом.

Девушка, судя по всему, проголодалась, но кушала чинно, неспешно. Арехин развлекал ее беседой и, как опытный собеседник, не сколько говорил, сколько давал говорить. Узнал он, что Анна-Луиза всей душой стоит за мировую революцию, что папа у нее держит книжную лавочку в Берне, а мама умерла два года назад, что она мечтает работать в Коминтерне, и что ехала в Россию по документам своей тетки — так, на всякий случай, для конспирации. Тетка тоже звалась Анной-Луизой Рюэгг, одна беда, было тетке сорок лет, и поэтому девушке пришлось изображать старуху.

— Сорок — это старуха?

— У вашего писателя Чехова есть такая строка: «В комнату вошел старик сорока лет…» — нашлась Анна-Луиза.

— Возможно, Чехов имел в виду состояние души? — предположил Арехин. Беседовали они по-немецки, что в Коминтерновском зале кремлевской столовой было не в редкость. — Вот у господина Уэллса душа молодая?

— Очень молодая, — и Анна-Луиза рассказала, что Г. Дж. пишет роман про Революцию. Фантастический, страшный роман. В ответ на английскую интервенцию русские революционеры запросили помощь с Марса, и вот на Англию, на старую добрую Англию посыпались огромные снаряды, выпущенные с Красной планеты. В этих снарядах находились революционные марсианские отряды, вооруженные газовыми пушками и лучами смерти. Передвигались марсиане на огромных треножниках, сметая все на своем пути, и буржуазная Англия из богатой и сытой страны превратилась сначала в поле битвы, а потом — в поле после битвы.

— Да, невеселая картина, — сказал Арехин.

— Прочитав роман, даже ненавистники коммунизма не захотят рисковать и перестанут ставить палки в колеса российского революционного паровоза, вы как считаете? — Анна-Луиза доела булочку.

Дался им этот паровоз. Сначала Ленин, теперь Анна-Луиза. «Наш паровоз, вперед лети, буржую с рельсов не сойти, его раздавим мы на фарш под революционный марш» — вспомнил он стихи из читательской почты «Известий», что давеча показывал приятель.

— Не знаю. Владимир Ильич уверен, что с врагами мы сами управимся. Зачем связывать страшных и ужасных марсиан со светлым ликом Революции? Может быть, лучше марсиане в Англии сами по себе, а революция в России — сама по себе?

— Вы считаете?

— Только предполагаю. Ведь книги я не видел, как я могу считать, не читая? Как, кстати, она будет называться?

— Г. Дж остановился на «Борьбе миров». Понимаете, идет битва между миром старым, отживающим свой век, миром капитализма, и миром новым, коммунистическим.

— С нетерпением буду ждать нового романа мэтра.

Вскоре они расстались — Анна-Луиза вернулась дожидаться Уэллса, а Арехин, послав кучера шагом, пошел рядом с возком пешком. Необходимо размяться и подумать, прогулка для этого и существует.

Итак, опять Марс и марсиане. Теперь уже конкретный план — призвать марсиан на подмогу. Лучи смерти, гигантские треножники… Они, поди, и кровь человеческую пьют, марсиане? Начнут, конечно, с капиталистов и помещиков, повкуснее будут, откормленные, а как переведется буржуазия, то и за нелюбимый Лениным пролетариат возьмутся.

Нет, чушь, ерунда.

Но если — не ерунда? Если эти пропавшие камушки — ключи к двери, ведущей на Марс? Оставим в сторону физические законы, просто — ведут, и все. И принцы Ольденбургские не сочиняли, а действительно перемещались в пространстве.

Призовешь на помощь марсиан, те, освободители, придти-то придут, а уйти — не уйдут, ещё чего.