Тайная страсть Гойи

– Оттудова. Что велела она на завтрак себе булок свежих испечь. И еще шоколаду. Дюже сластеною была, хотя себя крепко держала. Блюла, значится, фигуру. А тут велела шоколаду. И напомнила еще, чтоб не забыла я, как будто я когда-то забывала. И вот скажи, ежели бы она самоубиваться хотела, неужто про шоколад заговорила б?

В этом имелась своя логика.

– А главное, что? – Кухарка присела рядышком и, оглянувшись, склонилась к самому уху Альваро. – Эта поганка Лукреция давно уже шашни крутила за теткиной спиной. Ни стыда у людей, ни совести.

– С кем?

– Так известно с кем… с Франсиско этим, чтоб ему в аду пятки подпалило! Ну, как помрет, – уточнила кухарка и вновь оглянулась. – Он-то, может, и не стал бы, да она сама ему проходу не давала. На шею вешалась, а то и чего поболе, господь прости старую сплетницу… Но не сплетни это, а как есть, чистая правда! Каэтана как дозналась, так и погнала эту сволочь из дому поганою метлой… Гордою была… Так и скажи хозяину, что сестрица егоная Каэтану сгубила. На пару со своим полюбовником.

– С чего вы решили?

– Как с чего? – Кухарка аж возмутилась. – Я говорю, шашни крутили они, а Каэтана мешалась. Небось Франсиско решил, что, коль избавится от старой любовницы, то новая в доме хозяйкою станет. И тогда возвернется он сюда, а тою ночью их Мария видела. Она-то, может, и не великого ума, да врать в таком не станет…

– Мария – это?..

– Камины она чистит. Ты на задний двор сходи, я ее пришлю… расспросишь…

По заднему двору прогуливался Мануэль, которому в этом месте совершенно точно делать было нечего. Он выхаживал с видом одновременно и презрительным, и горделивым, тянул шею, кривил лицо, будто увиденное его вовсе не радовало.

– Совершенная бесхозяйственность, – сказал он, и Альваро не сразу понял, что обращались именно к нему.

– Простите, господин?

Перед Мануэлем он держал маску человека услужливого, по-своему преданного и в то же время не особо умного. Впрочем, делать это было несложно, поскольку младший брат Диего категорически не допускал мысли, что у людей простого сословия может иметься разум.

– Посмотри, всюду беспорядок. Слуги ленивы… Моя тетушка была достойной женщиной. – Мануэль перекрестился. – Но всего-навсего женщиной. А женщине тяжело одной управиться с таким хозяйством. Все-таки дому нужна крепкая мужская рука.

Мануэль поднял кулак:

– Вот где они у меня все будут!

– Не сомневаюсь, господин…

– Мой бедный брат… Как его здоровье? – Теперь в голосе Мануэля слышался вполне искренний интерес.

– Не очень.

– И что говорит доктор?