Тайная стража России. Очерки истории отечественных органов госбезопасности. Книга 6

По отзывам нескольких пунктов радиослужбы органов НКГБ на Дальнем Востоке, впоследствии подтвержденных резидентурой внешней разведки в Харбине, слышимость была хорошей. Мешающих действий со стороны японцев не было. Вторая передача состоялась 18 февраля. Советская разведка сообщала, что «Отчизна» произвела большое впечатление на эмигрантов и они с нетерпением ждут очередных радиопередач. Мнения относительно источника трансляции разделились. Одни считали, что передачи организовали эмигранты-оборонцы из-за р. Сунгари; другие, что это радиовещание идет из СССР. Третьи полагали, что «Отчизна» – очередная провокация японцев, которые хотят проверить политическую благонадежность российских эмигрантов в Маньчжурии[502].

В докладной записке 1-го отдела УНКГБ СССР по Хабаровскому краю, составленной после окончания войны, есть анализ результатов операции «Альфа». В частности, в ней говорится, что с первых передач «Отчизны» японцы предполагали, что это советская радиостанция и были этим весьма обескуражены: «Это-то предположение их сильно и нервировало, и они старались найти факты, опровергающие это предположение. Создавалось впечатление, что японцев в данном случае тревожило не то, что «Отчизна» может повлиять на эмигрантов. Японцев как будто бы тревожило то, что «Отчизна» – советская станция и выступает против японцев»[503]. Антияпонский характер передач свидетельствовал о непрочности пакта о нейтралитете и, следовательно, о вероятности приближающейся войны с СССР.

Японцы пытались глушить передачи, но в результате принятых советской стороной мер (изменение графика времени радиопередач, расширение диапазона волн) эти усилия провалились. Харбинская резидентура сообщала, что устойчивый интересе эмигрантов к «Отчизне» обусловлен тайной ее нахождения и содержанием радиопередач, поднимающих волнующие всех проблемы. Результативность работы радиостанции зависела и от качества информации, которую разведка поставляла в Хабаровск.

Успех «Отчизны» мотивировал УНКГБ СССР по Хабаровскому краю развернуть широкую антияпонскую пропаганду на Дальнем Востоке на китайском, корейском и японском языках. Задачи этой пропаганды формулировались следующим образом: «Политическое просвещение многомиллионного населения стран Дальнего Востока, компрометация неугодных нам политических деятелей этих стран, борьба с иностранным, в частности американским, влиянием на Дальнем Востоке, усиление престижа СССР»[504].

В марте радиостанция «Отчизна» провела 10 радиопередач, каждая из которых дублировалась во избежание помех со стороны японцев. С этой же целью был расширен диапазон волн для нашего радиопередатчика, но превентивные меры оказались ненужными. По неизвестным причинам со второй половины марта японцы перестали глушить советские радиопередачи, хотя к этому времени противник знал, что радиостанция находится на территории Хабаровска. Кроме Харбина, «Отчизну» слушали в городах Маньчжурия и Муданьцзян, в некоторых других населенных пунктах.

В апреле радиослужба японской военной разведки снова стала глушить передачи «Отчизны». Однако эмигранты все же получили возможность узнавать их содержание, благодаря самим японцам. Дело в том, что по приказу ГЯВМ, содержание передач записывалось сотрудниками 1-го и 3-го отделов Главного бюро по делам российской эмиграции (ГБРЭМ). Копии радиопередач получал начальник ГБРЭМ генерал Л. Ф. Власьевский, но не он один. Как только запись «Отчизны» в 3-м отделе Бюро попадала на пишущую машинку, – пишет автор упомянутой докладной записки, в течение часа она становилась известной всем сотрудникам 3-го отдела. Так, вероятно, обстояло дело и в 1-м отделе. В считанные часы через служащих ГБРЭМ содержание радиопередачи становилось известным эмигрантскому населению.

Организация эмигрантской контрпропаганды передачам «Отчизны» была в зоне ответственности культурно-просветительного отдела Бюро. По распоряжению К.В. Родзаевского газета «Время» опубликовала статью «Радиоволны и пропаганда», в которой предупреждала доверчивых слушателей: «Весь эфир… насыщен радиоволнами неприятельской… пропаганды… Воюющие страны сражаются и при помощи радио…»; «Безусловно, радиоволны являются сильнейшим орудием агитационно-пропагандной войны…»; «Пропаганда направляет свое острие на внесение хаоса и сумятицы в политическую, экономическую и общественную жизнь страны. Для достижения этих целей вражеская пропаганда не брезгает подтасовкой фактов, наглейшими измышлениями и бесцеремонной, беспардонной ложью, играя на слабых сторонах человеческого характера…»; «Техника пропагандной работы состоит: в тактике разобщения или разъединения – тактике паралича…, в тактике внесения трений, раздоров…, в тактике порождения беспорядков…, в тактике устрашения… Все это измышлено для гнусных целей провокации мирного населения, которое зачастую легко поддается на удочку…».