Тайная стража России. Очерки истории отечественных органов госбезопасности. Книга 6

Слияние разведывательных и контрразведывательных структур выпало на напряженный период кадровых чисток в МГБ СССР. Детонатором кризиса в ведомстве стал арест в июле 1951 г. министра госбезопасности В. С. Абакумова и других высокопоставленных руководителей, которые обвинялись в «преступной халатности» в отношении разоблачении «сионистского заговора». Последующие аресты генералов и офицеров из центрального аппарата МГБ летом и осенью этого же года сопровождались обвинениями в том, что они «вовремя не сигнализировали в ЦК о неблагополучном положении в руководстве МГБ». По существу, арест министра госбезопасности СССР можно считать началом нового витка крупных кадровых перестановок, а затем и реорганизаций во всей системе обеспечения государственной безопасности.

Выдвинутые против министра обвинения в покровительстве сионистам спровоцировали общие гонения на лиц еврейской национальности, а также кадровые чистки в рядах чекистов.

Громыко А.А.

Письмо И. В. Сталину от рядового следователя следственной части по особо важным делам МГБ СССР подполковника М. Д. Рюмина о якобы имеющем место на Лубянке сокрытии данных о вражеском заговоре врачей-сионистов – стало сигналом для продолжительных и глубоких перемен в отечественных спецслужбах. Последовавший за этим арест министра и еще двадцати высокопоставленных сотрудников МГБ СССР привел к широкомасштабным проверкам и чисткам аппарата госбезопасности в центре и на местах. Июльское (1951 г.) Постановление ЦК ВКП(б) «О неблагополучном положении в МГБ», а затем и закрытое письмо ЦК партии в адрес первичных партийных организаций – констатировали неудовлетворительную деятельность министерства госбезопасности СССР по реализации внутриполитического курса сталинского руководства. Сразу же было принято решение ЦК партии созвать в июле 1951 г. совещание руководящих работников органов МГБ, на котором от имени ЦК ВКП(б) и И. В. Сталина было поручено выступить второму человеку в партийно-правительственной иерархии – Г. М. Маленкову. В ситуации, когда руководители МГБ оказались «вражеской группой», будущий преемник вождя призвал чекистов сплотиться вокруг Коллегии МГБ и руководствоваться в своей работе партийными установками, повышая руководящую роль партии. «Коллегия должна стать в МГБ сплоченным руководящим коллективом коммунистов, поставленных партией на особо доверенную работу в органы госбезопасности, коллективом, ответственным перед ЦК партии и Правительством за работу МГБ». Далее Г. М. Маленков в своей речи обозначил политические приоритеты в деятельности органов госбезопасности. «Партийная дисциплина, – особо подчеркнул он, – должна стать на деле выше ведомственной дисциплины. Прочная повседневная связь с партийными органами, обеспечение подлинного руководства со стороны партийных органов является важнейшим условием успехов в работе органов МГБ. Это надо понять по существу и не допускать, чтобы ведомственное начало господствовало в работе того или иного органа МГБ»[511].

По выражению бывшего заместителя министра госбезопасности С. А. Гоглидзе, «установилось определенное представление, что чекисты потеряли доверие партии и правительства, и что, прежде всего, товарищ Сталин считал, что большая группа работников МГБ утратила политическое чутье, и что среди чекистов было много карьеристов, шкурников, бездельников…»[512].

После ареста руководителей МГБ в июле 1951 г. Сталин стал осуществлять не только концептуальное руководство основным силовым ведомством, но и, по существу, лично ведать непосредственным управлением министерства госбезопасности. Порой, он даже начинал выполнять функции министра МГБ СССР, решая за него вопросы о возбуждении следственных дел и корректируя протоколы допросов арестованных, инструктируя следователей и непосредственных руководителей отдельных подразделений. В некоторых случаях Сталин даже лично контролировал распределение выпускников Высшей школы МГБ СССР, давая указания о том, в какие подразделения партийного и государственного аппарата и сколько молодых офицеров нужно направить.

После ареста В. С. Абакумова увольнения и разбирательства прокатились по всему центральному аппарату МГБ и периферийным подразделениям. По сути дела, началось «избиение» кадров. За период с июля 1951 г. по июль 1952 г. было освобождено от руководящей работы в органах МГБ, «как несправившихся» более полутора тысяч человек, уволено всего около трех тысяч человек, из них 287 человек по номенклатуре ЦК ВКП(б), то есть самые ответственные работники советских спецслужб[513].