Тайная стража России. Очерки истории отечественных органов госбезопасности. Книга 6

В конце 1952 г. перемены в МГБ приобрели еще больший размах. Сталин почти еженедельно принимал кардинальные решения по министерству госбезопасности, открыто выражая свое явное недовольство ходом оперативной и следственной работы по основным, интересующим его делам. Он с бранью встречал и провожал руководителей МГБ на ближней даче в Кунцево, а также в кремлевском кабинете. 13 ноября 1952 г., окончательно разочаровавшись в деятельности своего выдвиженца М. Д. Рюмина, он распорядился снять его с должности начальника следчасти по особо важным делам – заместителя министра госбезопасности. И в тоже время, Сталин приказал освободить из-под стражи некоторых генералов, которые были опорочены М. Д. Рюминым. В частности, вернулся в строй генерал Е. П. Питовранов, который с октября 1951 г. по ноябрь 1952 г. находился под следствием. После этого И. В. Сталин поручил С. Д. Игнатьеву лично проследить за ходом расследования по делам Абакумова-Шварцмана и врачей из Лечсанупра, пригрозив министру в конце беседы: «Если Вы не вскроете террористов, американских агентов среди врачей, то будите там же, где и Абакумов!». Сталин предписывал Игнатьеву в категоричной форме применение физических мер воздействия к подследственным, «требуя, их бить, бить, смертным боем бить». Отработав в должности министра госбезопасности чуть более года, Игнатьев пришел к выводу, что следственная работа протекает в ненормальной обстановке. По воспоминаниям своих коллег министр чувствовал, что предстоящие репрессии могут затронуть и его. После визитов в Кремль или на ближнюю дачу, когда Сталин отчитывал Игнатьева за медлительность и непрофессионализм, заявляя, что «Вы, Игнатьев, ни черта ни понимаете в чекистском деле и в следствии особенно…», сотрудники МГБ отмечали крайне подавленное моральное состояние своего шефа. В конце ноября 1952 г. Игнатьев заболел и почти на два месяца слег в больницу.

После выздоровления Игнатьева Сталин и вовсе стал его игнорировать. По существу, в последние месяцы жизни вождя вся тяжесть ответственности за реорганизацию МГБ СССР легла на плечи первых заместителей министра госбезопасности, которых 20 ноября 1952 г. Сталин назначил своим решением на эти должности. Это были генерал-лейтенант С. И. Огольцов и генерал-полковник С. А. Гоглидзе. Именно им поручил Сталин проведение кардинальной реформы в МГБ на завершающем этапе своего правления.

Декабрьские (1952 г.) постановления ЦК партии – «О положении в МГБ», «О вредительстве в лечебном деле», «О Главном разведывательном управлении МГБ СССР» и «О службе наружного наблюдения» – свидетельствуют о сталинских планах значительных изменений и переориентации деятельности МГБ в русло репрессивной политики. В этих документах констатировалось, что в органах госбезопасности «имеют место серьезные провалы и недостатки в разведывательной, контрразведывательной, следственной работе в борьбе с националистическим подпольем… в охране границ Советского Союза». В постановлениях ЦК партии было указано, что «МГБ СССР допустило грубейшие извращения в постановке разведывательной работы за границей, отказавшись от активных наступательных методов борьбы с противником – осуществлением диверсионных и террористических операций…», а «контрразведывательная работа по борьбе с агентурой капиталистических разведок внутри страны находится на низком уровне и ведется неумело». По существу, Сталин в этих установках открыто призвал сотрудников госбезопасности к ужесточению в своей работе и усилению карательных мер в процессе разоблачения вражеской агентуры. «Некоторые горе-чекисты, – отмечалось в постановлениях ЦК КПСС, – ведут гнилые и вредные рассуждения о якобы несовместимости с марксизмом-ленинизмом диверсий и террора против классовых врагов… с озверевшим классовым врагом нельзя бороться в белых перчатках, оставаться «чистенькими», не применяя активных наступательных средств борьбы в интересах социалистического государства… Они забыли указания Ленина о том, что классовая борьба – это жестокая борьба, а не пустая болтовня».

В беседах с руководителями МГБ Сталин вел себя раздраженно и грубо, обещая устроить для чекистов «всенародную чистку от вельмож, бездельников, перерожденцев…». А Игнатьеву он открыто и с недовольством заявил: «Я не проситель у МГБ. Я могу и потребовать, и в морду дать, если вами не будет выполняться мои требования».