Тайная связь его величества

Воронов начал тщательно проверять биографию Пименовой и неожиданно выяснил интересную деталь. У женщины, которая по пожарной лестнице залезла на кухню Гусевых, действительно не было детей, и замуж она официально не выходила, а ее отец, бывший военный, на самом деле давно скончался от сердечного приступа. А вот мать, Надежда Васильевна, жива. Макс связался с ней и сообщил о внезапной кончине Валерии. Подробностей о гибели дочери он пожилой даме по телефону сообщать не стал, сказал, что ему необходимо лично поговорить с ней, и попросил разрешения приехать. В ответ раздались частые гудки. Макс решил, что подвела связь, набрал номер заново и услышал:

— Чего надо? Отвали! У меня нет детей!

А потом снова зазвучало: ту-ту-ту.

Только тогда следователь сообразил: телефонная компания ни при чем, бывшая учительница оба раза, прервав разговор, швырнула трубку. Похоже, известие о кончине дочери произвело на мать шокирующее впечатление.

— Некоторые люди от сильного стресса впадают в агрессию, — прервал я Воронова. — Но чем я могу помочь в данной ситуация? Пожилой даме требуется профессиональный психолог.

— Ваня, искать душеведа времени нет, и его консультация Пименовой-старшей бюджетом не предусмотрена, — забубнил мой лучший друг. — Ты мастер по разговорам со старухами, они на тебя хорошо реагируют — откровенничать начинают. Да, да, ты умеешь их обхаживать. Я такого дара лишен начисто, никогда не нравился божьим одуванчикам, они в моем присутствии чаще всего злятся. А нам сейчас важна любая информация о Валерии. Понимаешь?

— Ладно, — согласился я. — Значит, сначала к трем еду к Стефании, осматриваю вместе с ней квартиру, отвожу ее домой и мчусь к матери Пименовой. Сбрось мне эсэмэской ее адрес.

— С меня бутылка коньяка, — пообещал Максим.

— Так дешево не отделаешься, — пригрозил я. — Спиртное я и сам купить могу, должок за тобой останется. Когда понадобится, я вспомню о нем и потребую погасить.

— Сделаю все, что потребуешь, — опрометчиво пообещал Макс и отсоединился.

Не успел я положить трубку на стол, как в комнату вошла Татьяна.

— Ваняшка! Ты сегодня поедешь проведать Полю?

— Собирался заглянуть в клинику около часа, — ответил я, засовывая трубку в карман пиджака. — В чистую палату никого не пускают, помашу девочке рукой через стекло.

— Я была у Полинки вчера, — горестно вздохнула Таня. — Прямо сердце перевернулось, когда ее увидела — такая маленькая, тощенькая. Сделай одолжение, помоги, а?

Я усмехнулся: однако сегодня интересный день — все, как один, ждут от меня неких услуг.

Татьяна тем временем продолжала:

— Илюха совсем замотался, хватается за любую работу, не хочет, чтобы мы у тебя нахлебниками жили. И он жуть как за дочку переживает. Досталось ему, аж почернел весь, когда доктора впервые про дорогое лекарство заговорили, сообщили, что Полинке надо срочно уколы делать и таблетки пить. В областной больнице нам сразу нашептали: бесплатно могут дать не очень хорошие пилюли, нужны немецкие. Ага! Я как услышала сумму, которую за одну коробочку отдать следует, в панику впала. Нам столько денег никогда не заработать и не набрать. Врач же на мозг капал: прямо завтра курс начинайте, плохо Полине очень, а запустите болезнь, и в Москве не помогут, девочку назад в Богдановск умирать отправят. Я спать перестала. Днем плакать боялась, чтобы дочка не увидела, а ночью лежу, вою. Это что ж получается, думаю, Полинка умрет, потому что у нас денег нет? Лекарство-то есть, и поможет, но нам его не купить! В пачке десять таблеток, глотать надо по одной в день, курс лечения три месяца. Упаковка стоит девяносто тысяч…

— Больших денег у меня нет, — вздохнув, перебил я Таню, — но могу выделить для Полины сто пятьдесят тысяч. Это все, чем я сейчас располагаю.

— Спасибо, Ваняшка, хороший ты человек, но долг отдавать надо, — тихо молвила Таня.

— Берите деньги в подарок, — предложил я. — Поля мне не посторонняя.

— Нет, Ваня, мы не можем тебя грабить, и так живем в столице бесплатно, — не согласилась Татьяна. — Ты меня послушай. Илюша еще в Богдановске нашел благотворительный фонд, он нам денег прислал, мы лекарство купили, Полинка его пить начала и уколы получать. В Москве врач очень нас похвалил. А потом выяснилось, что после операции новый медикамент потребуется, его даром предоставят. Да только опять же лучше бы не наш, который бесплатный, а американский. Но от его цены в глазах темно. Муж снова в тот фонд обратился, ждем ответа, авось и во второй раз пожалеют Полинку. Хотя, конечно, могут и вон послать, сказать: «Не обнаглели ли вы, Подушкины? Не одна ваша дочка в лечении нуждается, больных много. Вам уже приличную сумму перечислили, хватит клянчить»… Ой, чего это я разболталась? Прости, сама не знаю, почему меня по кочкам понесло. Ваняшка, сделай одолжение, свози меня на рынок за продуктами. В доме все подъедено, ни картошки, ни морковки, ни лука, ни капусты. Я б сама смоталась, да столько не допру, а у тебя машина.

— Не далекий путь, — улыбнулся я, — и время пока есть. Сейчас только восемь утра, я уже одет и готов поработать извозчиком.

Глава 16