Тайная вечеря. Путешествие среди выживших христиан в арабском мире

В самом конце службы я вижу входящую Марию Хури. Встав на одно колено, она осеняет себя крестным знамением, после чего приседает, чтобы поцеловать стоящую на земле икону. Супруга мэра целует большую Библию в серебряном переплете, которая лежит в маленькой серебряной часовенке у самого входа. Осторожно подойдя к стене, она целует ряд икон. Все это выглядит как длинный, одинокий ритуал.

Черная джеллаба[51] с золотыми узорами; длинные темные с проседью волосы. Она не знает, что я за ней сейчас наблюдаю, и мне становится немного стыдно за то, что приходится быть свидетелем такой приватной сцены. Но вот она выходит, и я направляюсь вслед за ней к маленькой площади перед церковью. Здесь у нас назначена встреча.

Мария Хури была организатором этого октябрьского фестиваля пива, и на ее лице читается проделанный ею многодневный труд. В глазах затравленное выражение. Она просит меня съездить с ней в расположенный в пригороде дом престарелых, принадлежащий католической церкви. Отложив на время осторожность и спокойствие, с которыми она держалась в церкви, она ведет свой автомобиль агрессивно и нетерпеливо. Как женщина на грани нервного срыва.

По пути она сообщает: этот фестиваль – ее последний. Проводится он каждый год по настоянию мужа, мэра Даауда Хури, стремящегося показать миролюбие и современные нравы города, а заодно обеспечить горожанам работу. Он настаивает, чтобы они оставались в городе. Мария Хури родом не отсюда, она родилась в Триполи, в Греции, в греческой православной семье. С мужем они познакомились во время учебы в Гарвардском университете в Бостоне.

Трудно не проявить сочувствия к ее ситуации и не восхищаться людьми, оказывающими поддержку семье Хури. Муж Марии Хури, Даауд, проделал большую работу, чтобы поддержать христиан в этом городе. Даауд Хури и его брат родились и выросли в Тайбехе, затем переехали в Бостон, куда в 1920-х эмигрировали их дедушка и бабушка. Однако после подписания соглашения в Осло на родину сначала вначале вернулся брат Надим и основал здесь пивоварню, а затем, в 1999 г., к нему присоединились Даауд с Марией.

Даауд Хури не скрывает, что стремится делать все возможное, чтобы сохранить в христианских руках город и окрестности, на которых произрастает 30 000 оливковых деревьев, и проследить за тем, чтобы в случае продажи земли и дома оказались в руках христиан. Если спроса не будет, то мэр решил сам выкупать и дома, и наделы[52].

Служение Марии Хури заключается в том, что она собирает средства на уход за пожилыми и образование для юных. Кроме этого, пишет книжки для детей. А еще навещает стариков, выходит в свет и дает мне интервью – все успевает.

Подъехав к площадке октябрьского фестиваля, мы находим здесь пару стульев и садимся у пустого входа в городскую мэрию. Я хочу, чтобы она попыталась объяснить мне причину, по которой христиане покидают Палестинскую Автономию и Тайбех.

– Процесс в Осло канул в Лету, – сообщает она. – Нас, христиан, осталось здесь совсем мало. Даже в Гватемале сейчас больше христиан из Тайбеха, чем здесь… Только в этом городе 60 % населения – безработные. Здесь нет ни социальной защиты, ни медицинских страховок. Уезжать отсюда никто не хочет… Но взять, к примеру, три поселка неподалеку, там четыре раза в неделю у всего населения, кроме домов поселенцев[53], отключают воду. Чистая дискриминация.

Если раньше, до 2000 г., она могла привезти своих детей в школу в Рамалле, потратив всего час на дорогу, то сейчас, после введения израильских КПП, к этому нужно добавить еще один дополнительный час. С целью наказания палестинцев поселенцы перекрыли прямой путь.

– Они хотят лишить нас всякого достоинства, – говорит она.

По словам супруги мэра, у них сохраняются хорошие отношения со всеми 16 мусульманскими близлежащими городами.

– Многие дети из соседних городов ходят в школы Тайбеха, – говорит она. – Наши школы предлагают хорошее, открытое, либеральное образование, в то время как в государственных школах в образовании по-прежнему сохраняется сегрегация. Однако даже в христианских школах христиане составляют меньшинство.

По ее словам, этот регион становится все более и более религиозным. Здесь пускает корни ислам, и это в первую очередь сказывается на одежде. Когда она впервые в 1983 г. приехала в столицу Палестинской Автономии Рамаллу, в платке ходила одна женщина из десяти.

– А сегодня их уже девять из десяти, – говорит она. – Тогда, в 1980-е, большинство были такие же, как я. А сейчас женщин с распущенными волосами, как у меня, вообще не встретишь. Произошли большие перемены.

Мария Хури рассказывает о страшной трагедии, свидетельницей которой она стала в 2005 г. 31 августа в соседнем с Тайбехом городе Дейр-Джарире было найдено тело 32-летней мусульманки Хийам. Родственники утверждали, что она решила отравиться, чтобы не навлечь позор на свою семью.

Незамужняя Хийам работала швеей в магазине в Тайбехе. Узнав о ее беременности, обвинили владельца магазина христианина Махади Кхаури в том, что тот совратил девушку и является отцом ребенка. Он отрицал.