Тайная военная разведка и борьба с ней

А) Сообщения общей и политической (жандармской) полиции, органов, наблюдающих за неприкосновенностью государственных границ, военных и гражданских властей. Трудность получения этих сведений без привлечения к этому делу широких кругов населения путем должного его воспитания. Заслуживающий подражания пример штаба Варшавского военного округа в смысле подробного ознакомления офицеров с каждым раскрытым шпионским делом. Примеры: дело германского Генерального штаба капитана фон Ш. и германской службы поручика Д. как образцы проявления разумной инициативы унтер-офицером Новогеоргиевской жандармской команды в первом случае и подполковником железнодорожных войск С. во втором.

Техника разработки шпионского дела заключается в получении и классификации сведений о подозреваемых в военном шпионстве лицах, разработке дела и его ликвидации, то есть в производстве арестов, обысков и пр.

Наибольшие затруднения представляют получения сведений о подозреваемых в военном шпионстве лицах ввиду того, что шпион работает в одиночку, а не сообща, как то имело место в подпольных политических организациях, где всегда можно найти недовольных азефов. Обнаружить поэтому шпиона, обыкновенно ничем не выделяющегося из окружающей среды, дело нелегкое и возможно лишь при широком содействии не только осведомленных в этом деле правительственных органов, но главным образом всех слоев населения, разумно воспитанных в целях сохранения военных тайн государства, то есть в конечном результате и своих собственных интересов, с крушением государства обыкновенно страдают и частные интересы его подданных. Сразу однако достичь понимания этого нельзя, требуется лишь систематическое разъяснение народным массам их гражданских обязанностей. Базируясь в частности на имевших место шпионских делах, можно воспитывать широкие круги населения в духе содействия охране военных интересов страны.

В первую очередь должны быть осведомлены о вреде шпионства офицеры. С этой именно целью в штабе Варшавского военного округа был установлен после Русско-японской войны порядок подробного оповещения о неподлежащих оглашению приказаниях по округу о всяком дошедшем до суда шпионском деле, не делая никаких тайн из описания тех приемов, к которым прибегали шпионы в целях собирания секретных военных сведений. Это доверие высшего военного начальства к офицерам, во-первых, ликвидировало все кривотолки после судебного разбирательства шпионских дел, а, во-вторых, воспитывало в должном направлении офицерскую среду, через нее и солдат в должном исполнении ими гражданского долга. Невольно просачивалось это затем и в толщу гражданского населения, которое являлось таким образом незаменимым сотрудником агентов правительства.

Этим разумным пониманием своих обязанностей особенно с началом мобилизации и можно объяснить отсутствие у нас с началом войны нежелательных актов шпиономании, доходивших в других местах даже до эксцессов, на которые так сетовали наши противники.

Раньше было указано, что шпион все же человек, хотя и старающийся держать себя в руках, а потому нередко и он выходит из рамок ему дозволенного обыкновенно в смысле траты зарабатываемых им денег на кутежи, женщин, карты и пр. Это обстоятельство и должно натолкнуть пытливый ум контрразведчика на необходимость детального обследования источников получения этих средств. Но он не всегда может быть в каждом увеселительном заведении или в игорном притоне, или даже в обыкновенном ресторане. Ценным ему в этом отношении помощником могут быть широкие круги населения, воспитанные в патриотическом духе.

Для иллюстрации разумного проявления инициативы со стороны военных чинов я приведу дела по разоблачению капитана германского Генерального штаба фон Ш. и германской службы поручика Д.

Первый имел задачей обрекогносцировать форты Новогеоргиевской крепости. Изучив имевшиеся о ней сведения и занеся некоторые из них в свою записную книжку, он отправился на станцию Варшавско-Млавской железной дороги Яблона, где имелся обширный парк, подходивший к интересующим капитана фон Ш. фортам Новогеоргиевской крепости. Его блуждание вблизи фортов показалось подозрительным унтер-офицеру крепостной жандармской команды, который его и арестовал. Отобранная у него записная книжка, с занесенными в нее принятыми в германской армии сокращенными обозначениями состава гарнизона этой крепости, ясно указывала на то, что не ради праздного путешествия появился в районе крепости германский офицер Генерального штаба, чего впрочем он и не отрицал. Варшавская Судебная палата присудила его к трем годам арестантских отделений. Отбывать это наказание ему впрочем не пришлось, так как он был обменен на осужденного германским судом за шпионство лейтенанта нашего флота В.