Тайная война

– Давай, злыдни, говорите, чего теперь-то мнётесь? Раньше нужно было своей башкой думать! – злющий сержант подтолкнул к Егорову Потапа. Тот с самым несчастным видом вздохнул и вынул из оттопыривающего кармана мундира кожаный мешочек, перевязанный тесьмой.

– Тут это, вот оно что, вашбродь, я ведь не хотел ничего скрасть, само оно там лежало…

– Ничего не понимаю, что лежало, чего ты скрасть не хотел?! – Лёшка в раздражении принял увесистый мешочек из рук. Ого, какая тяжесть! И уже догадываясь, что он сейчас увидит, развязал узелок на тесёмке. В его ладонь со звоном выкатилось несколько больших золотых монет. Однако, такие ему доводилось видеть лишь однажды! Самый высокий номинал из находящихся в обращении турецких монет в 500 пиастров и, разумеется, самая тяжёлая. Весом она, пожалуй, грамм под тридцать пять, сорок каждая будет, а их тут в мешочке… – и Лёшка высыпал всё его содержимое на стол, – тридцать три штуки.

– Вы что, воины, казначея султанского зарезали? – Лёшка подошёл вплотную к капралу.

– Да нет, вашбродь, мы это, мы никого, они же там сами под мостом лежали россыпью, ну что, опять их, что ли, этой турке отдавать, – испуганно бормотал Потап. – А я Емели и говорю, давай собирай их быстрее, разиня, а не то вдруг эта турка на конях наскочит, и не сможем мы ничего тогда вынести. Стрелять его нам надо будет и убегать потом шибко, уже и не до золота нам совсем тогда будет!

– Стоп! – остановил рассказчика Егоров. – Капрал Ёлкин, хватит уже мямлить, доложите мне всё чётко и по существу!

– Слушаюсь, Ваше благородие, – Потап вытянулся по стойке «смирно» и его речь сразу же стала разумной. – На последнем выходе, когда курьерские кареты с охраной выбили, мы заслоном последними уходили, а под мостом золото лежало, блестело оно шибко у реки. Вот это золото-то мы и собрали с Емелей. Не захотелось нам его там басурманам оставлять.

– Нда-а, – Лёшка почесал голову пятернёй. Хозя-яйственники, блин! – А вы знаете, что это золото господин Озеров специально там под мостом возле лежащей кареты рассыпал, а? Чтобы тем самым показать османам, что ради него этих курьеров выбивали, а не ради важных бумаг! А его как бы в спешке там рассыпали, по совершенной случайности. Вы же, дурни, весь план его, по сути, расстроили, там ведь и бумаги валялись скомканные на берегу! Видели хоть их?!

– Так точно! – хором выкрикнула парочка. – Бумаги мы не трогали, вашбродь. Всё тама так и осталось, – доверительно сообщил поручику Потап. – Весь берег ими был обсыпан, ни один документ мы не потревожили.

– Ну да, ну да, – протянул Лёшка, – зачем вам бумаги, когда рядом золото лежит. Всё здесь в мешке или ещё было больше?

– Всё, Ваше благородие! Истинный крест всё! – и егеря, сняв картузы, истово перекрестились. – Мы сразу же вам хотели сказать об ём, но во время обратного пути всё как-то вот не решались. Там же господин Озеров рядом с вами постоянно был, а у него-то глаз ох и тяжё-ёлый, страшно как-то нам было в дороге подходить. Ну а потом-то суета всё эта, да бега, какие-то были, а энтот мешочек так и лежал, ждал свово часа. Мы, вашбродь, ни монетки себе с него не взяли, всё там! Вы не подумайте чаво плохого про нас, грех это – забирать себе! На всех же мы то золото под мостом собирали, а не токмо для себя!

– Так, ладно. Кто ещё о нём кроме вас знает? – Алексей обдумывал, как же ему в этой ситуации поступить. Обвинять егерей по своей сути было ему не в чем, в планы командиров они посвящены не были и отходили самыми последними с заслонной партией, вовсе даже и не зная, что там творится у выбитых курьерских карет. Но если докладывать вверх по инстанции, кто там будет разбираться по существу и вообще слушать простых солдат? Найдут в чём их обвинить, и золота, и голов можно махом лишиться!

– Да никто окромя вас и вот господина сержанта не знает, вашбродь! – кивнул Потап на Макарыча. – Мы же с Емелей последними шли, и под мост вдвоём с ним нырнули, когда остальные уже ближе к самому холму были.

– Я тут вас пугать и сказки вам рассказывать не собираюсь, братцы, – объяснял поручик. – Иван Макарыч и сам всё подробно потом вам растолкует. У него, чай, опыта поболее даже против моего будет, и он сам прекрасно знает, как короток путь до эшафота или до расстрельной стенки. Сейчас я напишу расписку о том, что принял от вас найденные совершенно случайно тридцать три золотых монеты. Вы её подписываете и забываете о них навсегда, не обмолвившись ни одним словом обо всём этом ни с кем. Эти монеты пойдут на общее дело для всей нашей команды. Обещаю вам, что ничего из них не уйдёт на сторону. А придёт время, так я вас сам с Макарычём отзову и покажу, на что они потратятся. Всё ли вам ясно?

– Так точно, Ваше благородие! Всё ясно, господин поручик! – рявкнули довольные егеря. С их плеч сейчас упал тяжкий камень ответственности за это турецкое золото. А то, что оно пойдёт на общее дело, так это же просто замечательно! – Разрешите идти, Ваше благородие?