Тайная война против революционной Кубы (иллюстр)

Дело в том, что начиная с лета 1959 года американский империализм повел систематическую борьбу против острова Свободы. Центральное разведывательное управление США облекло свои антикубинские планы в конкретные формы. В этих планах Трухильо, действительно, отводилась определенная роль. Но главными «героями» должны были стать другие лица, о которых читатель узнает из последующих глав.

Глава VI ОТ ЗАГОВОРА — К ЗАГОВОРУ

Ночной разговор в Яра

— Однажды, уже после победы революции, в одном из гаванских ресторанов ко мне подошел Ихинио Диас. Историю его вы знаете: во время боев в Сьерра-Маэстре решением военного трибунала он был лишен звания майора и изгнан из рядов Повстанческой армии. «Скажи, Уберт, — спросил он, — ты и теперь уверен в справедливости вынесенного мне приговора?» Я виновато молчал, опустив голову. Как член трибунала, разбиравшего это дело, я знал: суд был неправый. Приговор-то вынесли по настоянию Рауля Кастро…

Майор Уберт Матос умолк и отошел к окну. Было далеко за полночь. На улице стояла непроглядная темень — в провинции Орьенте ночи вообще кажутся особенно черными. Прошел теплый майский дождик. Матос толкнул створки окна, и в комнату ворвался густой аромат испарений. Два капитана Повстанческой армии, сидевшие в креслах у стола, облегченно вздохнули. Они так устали, словно от зари до зари рубили сахарный тростник. Два дня назад, 17 мая 1959 года, подписан закон об аграрной реформе. В провинции Орьенте, как и во всей стране, царил небывалый подъем, повсюду проходили крестьянские митинги. Один из таких митингов состоялся сегодня в Дос Риос; на нем присутствовали командиры Повстанческой армии. Там, в Дос Риос, майор Уберт Матос и пригласил капитанов Хорхе Эн-рике Мендосу, возглавлявшего отдел пропаганды при Президентском дворце, и Хесуса Суареса Гайоля, руководившего отделом лесоводства в провинции Камагуэй, переночевать в его доме в Яра.

127

…Третий час ночи. У Мендосы и Гайоля от усталости слипаются глаза, но они продолжают сидеть в креслах и терпеливо слушать хозяина дома. А он вот уже два часа подряд горячо выражает несогласие со взглядами руководителей Повстанческой армии на пути развития кубинской революции.

Уберт Матос поворачивается к столу, наливает в стаканы ром.

— Черт меня побери, если я неправ, — продолжает он. — Рауль, по сути дела, обманул членов трибунала, сделав их сообщниками изгнания Ихинио Диаса из Повстанческой армии. А за что? Только за то, что Ихинио не придерживался таких же коммунистических взглядов, как сам Рауль или «Че»…

Матос долго еще распинал на кресте своего красноречия коммунистические взгляды Рауля Кастро и «Че» Гевары. Затем, увидев, что гости клюют носами, он проводил их в приготовленную для них комнату и, пожелав спокойной ночи, удалился. Мендоса и Гайоль остались одни.

— Ну, что ты думаешь по поводу всего этого? — спросил Мендоса.

— Дело серьезнее, чем я сначала предполагал, — ответил ему Гайоль. — Тебе не кажется, что Уберт что-то затевает и старается привлечь нас на свою сторону?

— Похоже на то…

Два капитана еще некоторое время вполголоса обсуждали неожиданные откровения Уберта Матоса. Наконец и в их окне погас свет.

Владелец дома в Яра действительно хотел привлечь двух капитанов в число своих сторонников.

Уберт Матос был выходцем из семьи крупного арендатора: более тысячи гектаров рисовых плантаций обеспечивали Матосам безбедное существование. Учитель по специальности, Уберт некоторое время преподавал социологию в университете Сантьяго-де-Куба. В 1957 году, когда на университет обрушилась волна репрессий, Матос эмигрировал в Коста-Рику.

Примерно в середине марта 1958 года, когда вся Куба жила надеждой на скорое падение диктатуры Батисты, Фидель Кастро получил письмо от Уберта Матоса. Сообщив, что у него заготовлено некоторое количество оружия для повстанцев, Матос писал также о возмож-

128

ности приобрести в Коста-Рике за 10 тысяч песо дополнительную партию оружия — для этого Фидель Кастро должен обратиться с личным посланием к костариканскому президенту Фигересу. Фидель Кастро тотчас написал такое письмо[9] и оно вместе с деньгами было отправлено Матосу. Еще через несколько дней повстанцы получили сообщение, что к ним прилетит самолет с оружием. Вечером 30 марта в Сьенагилья, что в предгорьях Сьерра-Маэстры, действительно приземлился самолет с партией легкого стрелкового оружия на борту. Пилотировал его кубинский летчик Диас Ланс. На этом же самолете прилетели Уберт Матос и его приятель Наполеон Бекер. Так за девять дней до апрельской всеобщей забастовки, явно рассчитывая на ее успех, в Сьерра-Маэстре объявился человек, который впоследствии вызвал один из самых острых кризисов, пережитых Кубой в первый год победы революции.