Тайная война против революционной Кубы

С момента бегства Батисты прошло всего десять часов.

Самолет летит на Пинос

В тот же самый день, 1 января 1959 года, около 4 часов вечера, на лазурные воды Карибского моря легла тень двухмоторного самолета с опознавательными знаками кубинских военно-воздушных сил. Самолет держал курс на Пинос — остров, расположенный неподалеку от южного побережья Кубы.

Название острова мало что говорит читателю. Между тем трудно найти на земле человека, не побывавшего на этом клочке суши еще в детстве, вместе с героями одной из увлекательнейших приключенческих книг. Остров Пинос — легендарный Остров Сокровищ, воспетый Робертом Луисом Стивенсоном. Однако в дни батистовской тирании слава Пиноса носила совсем иной характер: остров являлся местом ссылки политических противников диктатора. Здесь в сырых казематах старинной крепости «Модело» содержались несколько сот узников, в большинстве своем — революционеры, с которыми батистовской охранке не удалось расправиться при «попытке к бегству».

Имелись среди узников и люди иного сорта. Один из них — бывший полковник кубинской армии Рамон Баркин — честолюбивый офицер, которому прочили блестящее будущее. 4 апреля 1956 года он вместе с группой других кубинских офицеров пытался поднять мятеж против Батисты.

Сложны причины, толкнувшие Баркина на путь военного путча. Не последнюю роль сыграли его честолюбивые замыслы — он сам хотел сесть в президентское кресло. Возможно, к его выступлению имели отношение и определенные американские круги, пытавшиеся еще в 1956 году осуществить в Гаване «смену караула». До 1956 года Баркин занимал посты кубинского военного атташе в Вашингтоне и представителя Кубы в так называемом Межамериканском совете обороны. Характер его деятельности в Вашингтоне позволяет

думать, что он являлся «своим человеком» в Пентагоне. Одно не подлежит сомнению: участники заговора были бесконечно далеки от кубинского народа и не ставили своей целью добиться каких-либо экономических, а тем более социальных преобразований.

Батисте удалось без особого труда справиться с заговорщиками, и вместо Президентского дворца Баркин оказался на острове Пинос. Военный суд приговорил его к сравнительно небольшому сроку заключения — шести годам тюрьмы. Уже сам по себе этот факт свидетельствует: у Баркина были влиятельные покровители.

В тюрьме Баркин не раз излагал свое политическое «кредо» кубинским революционерам. Как рассказывал нам Хесус Монтане, экспедиционер с «Гранмы», захваченный батистовцами в плен и заключенный в тюрьму острова Пинос, Баркин в этих беседах открыто выражал симпатии «американскому образу жизни» и убеждение в том, что на Кубе нельзя править без поддержки США. Не скрывал он и своих планов стать в конце концов во главе кубинской армии. Армия, говорил Баркин, должна играть «новую роль» в государстве. Ради достижения этой цели он был готов сотрудничать даже с повстанцами...

Но сотрудничать с повстанцами Баркину не пришлось. После конфиденциальной беседы с Эрлом Смитом в Президентском дворце генерал Кантильо возвратился в «Кампо Колумбиа», вызвал группу офицеров и дал им «особое задание»: освободить Рамона Баркина из заключения и немедленно доставить в Гавану.

Что же произошло? Почему вдруг кубинской военщине понадобился мятежный полковник?

Развал хунты генерала Кантильо поставил под угрозу не только интересы США на Кубе, но и дальнейшую карьеру самого Смита. Если повстанцы войдут в Гавану, его службу в государственном департаменте перечеркнет жирный крест — в этом американский посол не сомневался. Но он еще продолжал питать иллюзии относительно возможности «спасти положение». Эти иллюзии и привели посла в Президентский дворец около часа дня 1 января.

Трудно сказать, приехал ли Смит с готовым планом действий или интригу с полковником Баркиным

подсказал ему генерал Кантильо. Факт тот, что этот очередной кандидат в диктаторы обладал важными преимуществами перед Кантильо и другими кубинскими офицерами, служившими до последней минуты Батисте: как руководитель военного путча, направленного против диктатора, он выглядел своего рода носителем радикальных настроений, свойственных некоторым представителям армейской среды; вокруг его имени можно было даже попытаться создать ореол «мученика», пострадавшего за правое дело...

Специальный самолет забрал Баркина и группу его единомышленников в начале пятого, а уже в 5.20 вечера 1 января 1959 года гаванская радиостанция передала в эфир следующее сообщение:

«Доктору Фиделю Кастро от полковника Баркина. Я принял на себя командование армией в Гаване и хочу срочно связаться с вами, с тем чтобы вы приехали в Гавану вместе с доктором Уррутиа и сформировали новое правительство».

Так полковник Баркин оказался центральной фигурой в последней отчаянной попытке посла Смита не допустить перехода власти в стране к революционерам.

Операция с Баркиным делала честь расторопности посла США, но отнюдь не его политической прозорливости. Как и генерал Кантильо, полковник Баркин оказался калифом на час.