Тайная встреча

И он услышал. Совсем тихий. В дали. Еле уловимый. Но он услышал голос, который вернул ему силы. И надежду. Слушая её голос, Тони верил, что ещё может спастись. Сможет вернуться в мир, где для него уже ничего больше не существовало. Кроме её голоса. И её самой!

Он понял, что голос вернулся, потому что она не оставит его одного умирать.

Она обязательно вернется.

Она обязана вернуться.

Потому что от этого зависела его жизнь. И её тоже.

Глава 3

Пройдя по длинному тёмному коридору и свернув налево, Алекс оказалась в небольшой кухне, пропитанной таким густым паром, что, как только она переступила порог, линзы очков тут же запотели. Внутри царил невероятный бардак. Стол, стоявший посередине небольшого помещения, был завален грязными тряпками, полотенцами и пропитанной кровью, разорванной рубашкой. Несколько чистых полотенец лежали на краю стола и вот-вот могли упасть. Пар распространялся от огромной кастрюли на плите, наполненной водой, которая давно вскипела.

Алекс с трудом могла дышать, оглядываясь по сторонам. Она сняла очки и привычным движением водрузила на голову, чтобы хоть что-то разглядеть в необычном тумане. Гигант видимо совсем позабыл о кастрюле, пытаясь помочь своему другу. Он чуть было не закоптил его в спальне, а грязными полотенцами мог запросто убить беднягу, занеся инфекцию. Нужно было всё очистить, выстирать, убрать и привести в порядок. Господи, столько всего предстояло сделать!

И начинать следовало с проветривания кухни. Заложив выбившийся локон волос за ухо, Алекс устремилась к окну и быстро распахнула его. Свежий воздух тут же ворвался внутрь, разгоняя пар. Дождь не переставал идти, барабаня по крыше, но это странным образом успокаивало. Вздохнув более свободно, Алекс направилась к кастрюле, чей пар чуть не ошпарил её, когда она заглянула внутрь. Кастрюля была очень большой и такой раскаленной, что самой сдвинуть её было просто невозможно. Следовало перелить куда-нибудь воду, чем Алекс и занялась.

Благополучно закончив с кастрюлей, Алекс взяла небольшой тазик, перелила туда немного кипятка и разбавила чистой холодной водой из ведра, что стояло возле стола. Тщательно вымыв руки куском лавандового мыла, который нашла на грязных полках, Алекс поставила на поднос тазик, положила пару чистых полотенец, надела очки и направилась к больному.

Пора было заняться им.

Едва вспомнив о нём, Алекс ощутила непонятную дрожь во всём теле. Как непредсказуема судьба. Она даже не думала, что когда-нибудь ей снова доведется повстречать его. А он мало того что не позабыл её, что было бы естественно и ожидаемо. Он следил за ней и вероятно знал о ней всё. Всё это время он присутствовал в её жизни, а она даже не догадывалась об этом. Это тревожило, но в тоже время невероятно волновало. Но ещё больше волнения Алекс испытывала, понимая, что совсем скоро ей снова придётся дотрагиваться до него.

В его комнате было тихо и достаточно свежо, чтобы дышать свободно. Войдя внутрь, Алекс медленно подошла к его кровати и поставила поднос на прикроватную тумбочку, отодвинув пузырек с лауданумом.

И повернулась к нему.

Он лежал неподвижно в то той же позе, в какой она оставила его несколько минут назад. Они были совершенно одни, и Алекс вдруг с трепетом поняла, что, наконец, без страха и боязни может разглядеть мужчину, который перевернул вверх дном весь её мир.

Золотистая кожа по-прежнему блестела, ещё больше подчеркивая вздувшиеся от напряжения мышцы. У него была невероятно широкая грудь, покрытая густым пушком волос так, словно на нём было одеяло из одуванчиков. Скрещённые руки были прижаты к груди. Согнутые в коленях ноги укрывал ворсистый плед. Лицо было напряженным и бледным, на щеках и шее проступала золотистая двухдневная щетина. Глаза были зажмурены, челюсть сжата, губы сложены в тонкую линию. Он был на грани жизни и смерти, но даже в таком плачевном состоянии умудрялся выглядеть так красиво, что у Алекс ёкнуло сердце. Он был почти таким, каким она его запомнила: весь как будто сделанный из золота.

Неожиданно он вздрогнул, словно понял, что его бессовестно разглядывают. Алекс пришла в себя и сглотнула, понимая, что ведёт себя просто недопустимо. Ей следовало заниматься его ранами, каждая минута была дорога, а она…

Намочив в тазике полотенце, Алекс отжала его и снова повернулась к больному. Его нужно было обтереть, немного успокоить, чтобы можно было заняться ужасной раной. Алекс волновалась так сильно, что дрожали руки. И затаив дыхание, она коснулась полотенцем его влажного лба. Он не застонал и даже не вздрогнул. И это помогло ей продолжить.

Очень осторожно она провела полотенцем по его лбу, стирая следы густого пота. С трудом верилось в то, что вот так просто ей доводится касаться его, рассматривать его. Чувствовать его так близко, что было трудно дышать. Это будоражило и смущало, но Алекс не прекращала свою работу. Осторожно она обтёрла его лицо, разглядывая при этом каждую его черточку, и не обращая внимания на то, как громко стучит сердце.