Тайная жена Казановы

— Наша задача, — объяснил он, — убедить твоего отца, что я достоин твоей руки и что твоему приданому ничего не угрожает. Я должен предложить какие-то гарантии.

— Какие гарантии? — Я понятия не имела, о чем он говорит.

Джакомо продолжил объяснять:

— Приданое принадлежит жене и ее наследникам, хотя и ее супруг может им временно воспользоваться. Но что, если я все его спущу? А гарантия означает, что твой отец ничем не рискует, если сумма приданого подкреплена другим состоянием.

— Но у кого взять это другое состояние?

Джакомо улыбнулся, обнажив в белоснежной улыбке зубы. У него всегда были безупречно белые и чистые зубы, и пахло от него одеколоном.

— Естественно, у синьора Брагадини.

— Но как мы убедим его пойти ради нас на такой огромный риск? — допытывалась я, не ощущая уверенности.

Джакомо взял мою руку и прижал к своей щеке. Та была на удивление горячей. А глаза странно блестели.

— А что, если я скажу, — ответил он, — что я… в некотором роде волшебник?

— Волшебник? — Я убрала руку, боясь поверить в то, что звучит невероятно.

— Да. Человек, обладающий выдающимися силами. Способный вызывать духов.

— Духов? — Опасное слово повисло в воздухе. Я знала, что любой вид колдовства в Венеции запрещен. Поговаривали, что инквизиторы вынюхивают по всему городу, стремясь искоренить колдовство.

— Синьор Брагадини добрый и образованный, но… довольно пугливый, — объяснил Джакомо. — За свою жизнь он пережил множество потрясений. Его собственный брат как-то обвинил его в том, что синьор Брагадини пытался его отравить. В настоящий момент он отказался от женщин, стал очень религиозен и отдался на волю судьбы — которой я управляю.

— Ты управляешь его судьбой?

— Да… в некотором роде. Он и круг его друзей увлеклись еврейской каббалой. Ее тайны околдовали их, как детей малых. — Он положил руку на сердце, как поступают горячо верующие.

— И ты веришь, что с помощью этой магии удастся убедить синьора Брагадини, чтобы он пообещал моему отцу десять тысяч цехинов… совершенно постороннему человеку?

— Я в этом уверен, — заявил Джакомо. — Если Паралис — так зовут оракула, которого я вызываю, чтобы наставлять Брагадини на путь истинный, — велит ему это сделать, он обязательно так и поступит.

— Паралис? Кто это? Он действительно существует? — Я все больше и больше была сбита с толку.

Черные глаза Джакомо блестели в лунном свете.

— Паралис — это дух, который отвечает только на мои молитвы.

— Дух? А он его видит?

— Его вижу я. Больше никому не дано. — Он озорно мне улыбнулся.

Я нахмурилась:

— Но так нельзя…

— Катерина, — остановил он меня. — Это единственный путь. Думай об этом так: мы берем деньги, предназначенные на удовлетворение прихотей других, и воспользуемся ими в своих целях.

Я улыбнулась, чтобы подбодрить его, но все еще не чувствовала уверенности. Неужели все это тщательно продуманная уловка, приправленная черной магией? Где началась моя вера в него… и где заканчивается?

— Отлично, — сказал он, заметив мою улыбку. — Ты понимаешь, что должно быть сделано. — Он повернулся к балюстраде и обратился к небу, разведя руки и, казалось, вызывая духов прямо здесь: «Позволь мне обмануть, позволь мне показаться хорошим и справедливым; укрой мои грехи темнотой и мои хитрости облаком».

— Что это? — поинтересовалась я, неожиданно вздрогнув. Тучи сгустились, и ночь стала прохладной и глубокой.

— Еще немного древней мудрости. Пойдем, — он потянулся за моей рукой. — Пора спать.

Он отвел меня домой, я держала свою руку в его кармане. Где-то в глубине я нащупала клочок бумаги и, сгорая от любопытства — проявив собственную хитрость, — забрала ее из кармана прежде, чем у ворот моего сада осыпать его теплыми поцелуями.

Оказавшись в своей спальне, я развернула маленький клочок.

«Как не дать отцу К. понять, кто я есть?

Я — ничто, но верю, что что-то из себя представляю».

И в эту секунду я поняла, что Джакомо рисковал больше, чем я могла себе представить, прося моей руки. Он боялся остаться без маски, боялся, что все увидят, кто он на самом деле.

Глава 26

Неужели от этой каббалы зависела моя судьба? Неужели все дело действительно в магии? И кто такой Джакомо: волшебник или шарлатан? Я чувствовала, что должна это узнать.

Матушка моталась, как заведенная, с тех пор как получила весточку, что вскоре отец будет дома. Многое осталось недоделанным, когда он уехал. Теперь все постельное белье отправилось в стирку, кухню отскоблили и помыли, а с кресел убрали собачью шерсть. Я обратила мамино внимание на бархатный балдахин с оторванной каймой и посоветовала отдать ее подшить.

— Нет… нет. Кто из портных работает в воскресенье? Я сама подошью. — Она не стала поручать мне эту работу. Нам обеим известно, что от меня толку чуть, когда любое дело требует терпения и усидчивости.

— Я могу отнести его в гетто, — предложила я. — Там много… я слышала, что там много портных. — Чуть не прокололась.

— В гетто? — Вокруг нас бегал с лаем Амор. С кухни доносился запах горелого.

— За час я обернусь, — настаивала я. — И полог будет висеть как должно, а не напоминать дешевую гостиницу.