Тайная жизнь души. Бессознательное.

Все знают геройскую и полную несчастий судьбу Колумба. Окруженный тысячью препятствий, подозрениями, клеветой врагов, он никогда не теряет окончательно веры в торжество своего дела. Иногда грусть овладевала им, но упадок духа никогда не бывал продолжителен; его поддерживают глубина его надежд, величие его взглядов, несокрушимая вера в Провидение. По временам у этого великого человека задушевные мысли, в которых он черпал силу и бодрость в печальные часы, принимали осязательную форму, как видно из следующего факта, рассказанного Вашингтоном Ирвингом. Во время третьего своего путешествия, рассказывает американский историк, спустя немного времени после того, как был открыт заговор Гвевары и Мохики и участники его наказаны, Колумб, больной, поддался на короткое время отчаянию. В ту минуту, когда грустные мысли теснились перед ним и отчаяние его достигало крайних пределов, он услышал голос, сказавший ему: «О, маловерный! Не бойся ничего, не впадай в отчаяние. Я позабочусь о тебе… Семь лет данного тебе срока еще не прошло; здесь, как и во всем прочем, я не оставлю тебя». В тот же день, пишет Колумб, я получил известие, что открыта большая область с богатыми золотыми россыпями [63].

Рассказанные нами факты – а подобных фактов мы могли бы привести множество – не оставляют сомнения в галлюцинаторном характере образов, являвшихся Бруту, императору Юлиану и Христофору Колумбу. Должны ли мы считать их душевнобольными потому, что они верили в реальность своих видений? Разумеется, нет. Не говоря уже о том, что их образ действий указывает на полное их душевное здоровье, следует принять во внимание верования той эпохи, при которых вполне естественно было принять объективированные создания воображения за явления невидимого мира. То, что мы теперь, не колеблясь, называем галлюцинацией, носило в прошлом имя теней, и не следует терять этого из виду при оценке исторических фактов.

Мы должны поэтому допустить, что яркая идея, вопрос, на котором упорно сосредоточено наше внимание, картины, проходящие в воображении, могут у некоторых натур объективироваться при отсутствии всякой душевной болезни [64]. (Д-р Симон: «Мир грез». Спб. 1890г., стр. 112-117.)

ПСИХОМЕТРИЧЕСКАЯ СПОСОБНОСТЬ ДУШИ

А. Способность знания душей без предварительного ознакомления, как бы через внутренний голос, отдаленных лиц, событий, предметов и т. п. при посредстве какого-либо физического явления, или даже без посредства его.

***

Психометрия. Слово «психометрия» (определение души) далеко не соответствует понятию, в нем заключающемуся. Но очень трудно придумать правильное название особым дарам природы, необъяснимым в нашем земном мире. Мы постараемся разъяснить несколькими примерами, что именно подразумевается под психометрией, но сперва скажем, что душа – (психи) – при некоторых присущих ей условиях владеет способностью ставить себя в некоторого рода связь с более или менее отдаленными событиями, оставившими свой, так сказать, духовный след на предметах, к которым прикасается психометр. Таким предметом может быть рука, часть одежды, камень, кусок дерева, осколок от древних развалин, монета, письмо или конверт; одним словом, всякий предмет, посредством соприкосновения с которым психометр входит в духовное соотношение (rapport) со всем его окружающим, равно как и с эпохой, с которой данный предмет связан, и становится некоторым образом причиной к возбуждению у психометра способности видеть своим духовным зрением как бы проходящими перед ним в панораме известные события и ощущать внутренние впечатления, с ними связанные. Следующие примеры пояснят лучше, что подразумевается под психометрией.

Рассказы о психометрической способности человека

1. Опыты отгадывания действия лекарств.