Тайная жизнь, или Дневник моей матери

В общем, я была необычайно довольна этой маленькой речью. И лишь когда шампанское начало выветриваться из наших голов, а в воздухе потянуло холодком, я вдруг осознала, что Мэтт необычайно молчалив. В его глазах читались боль и обида. Меня чуть не стошнило, когда я поняла, из-за чего: о нем-то я не упомянула ни слова. Не понимаю, как я могла так ужасно обойтись с ним. Ну что мне стоило сказать о пяти привязанностях и включить его в этот список? Тем более что я действительно люблю его. В любом случае теперь уже было поздно что-то добавлять.

– Похолодало, – сказал он наконец. – Мне пора домой.

– Не спеши, – ответил Кайл. По его лицу было видно, что он прекрасно понимает, почему так расстроился Мэтт. – Мы можем посидеть еще немножко у нас дома.

Мне надо было поддакнуть ему тогда. «Конечно, Мэтт, пойдем, посидим с нами». Но я вместо этого опустилась на холодный пол и стала подбирать страницы из моей новой истории.

– Мне завтра рано вставать, – произнес за моей спиной Мэтт. Я услышала звук его шагов, а затем наступила тишина.

Я молча сидела на полу, не в силах сдвинуться с места. Вокруг валялись разбросанные страницы, а меня мучила мысль о том, какой жестокой я могу быть, сама того не желая. Кайл опустился рядом со мной на колени.

– Идем, Кейт, – сказал он. – Пора возвращаться домой.

– Я не хотела обидеть его, – промолвила я. По щекам у меня текли слезы.

– Я знаю. – Кайл легонько погладил меня по голове. – С ним все будет в порядке.

– Мне нужно было подумать, прежде чем говорить такое.

– Ш-ш-ш. – Кайл сидел рядом на полу, бережно сжимая меня в объятиях. Он говорил о том, что завтра сам объяснит все Мэтту. Расскажет ему, что это было лишь досадным упущением с моей стороны. Он говорил и говорил, но я спустя какое-то время перестала его слушать. Спиной я прижималась к груди Кайла, а его щека касалась моих волос. Несмотря на осенний холод, я могла просидеть так всю ночь.

А сегодня Мэтт проинформировал меня о том, что теперь он помолвлен с Долорес Уинтроп. Он написал мне записку, поскольку ему, как и мне, проще выражать свои мысли на бумаге.

«Дорогая Кейт,

я, как последний дурак, старательно закрывал глаза на истину. Столько лет я лелеял надежду, что ты все-таки любишь меня (или хотя бы готова полюбить). Ты даже не представляешь, как отчаянно я желал твоей любви. Я от души восхищаюсь тобой – твоей красотой, твоим талантом и честолюбием. Я бы с легкостью примирился с твоими «причудами», ведь они чаруют меня не меньше твоих талантов.

Я не вправе сердиться на тебя, ведь ты никогда не скрывала от меня своих истинных чувств. Твоя любовь была не чем иным, как плодом моего воображения, за которое ты не можешь нести ответственность. Прошлым вечером, когда ты говорила о том, что любишь (и меня в этом списке не оказалось), я понял, что мне пора наконец расстаться с надеждой на взаимность. Поэтому я и предложил Долорес выйти за меня замуж. Надеюсь, ты не расскажешь ей о том, что я женюсь не по любви.

Мне уже почти двадцать шесть; пора обзавестись домом и семьей. Я от всего сердца желаю тебе, Кейт, встретить человека, который пробудит ту любящую женщину, которой ты являешься на самом деле. Прости, что мне это так и не удалось.

Искренне твой, Мэтт».

Я плакала, пока читала это письмо. Но я знаю, что для Мэтта так будет лучше. Мне будет его ужасно не хватать. Не сомневаюсь, что он уже не придет ко мне в пещеру в компании Долорес (так и представляю, как она морщит носик при подобном предложении). Но Мэтту она будет хорошей женой.

Наступит день, когда и Кайл решит жениться. Надеюсь, он выберет кого-то, кого я смогу хотя бы терпеть, а не пустышку вроде Сары Джейн и не какую-нибудь самодовольную особу вроде Джулии из Джорджтауна. Я не собираюсь ревновать его. Она может жить с ним в одном доме и спать в одной постели, но ей не удастся лишить меня той близости, которая существует меж нами с самого детства.

12 декабря 1951 г.