Тайная жизнь Карла Юнга

30 октября 1913 г. под председательством валлийца Эрнста Джонса было создано Лондонское психоаналитическое общество, состоявшее из девяти членов; в их числе была и Констанция Лонг. Джонс незадолго до этого прошел длившийся несколько лет перекрестный курс обучения психоанализу под руководством К.Г.Юнга, Отто Гросса, Шандора Ференци и Зигмунда Фрейда. Первоначально Фрейда отталкивало от Джонса его фанатическое отношение к психоанализу и тот факт, что он был не евреем. "Он — кельт и потому не совсем приемлем для нас", — написал он Карлу Абрахаму 3 мая 1908 г., но при этом оптимистически оценил последнее как признак того, что "психоанализ избежал опасности стать исключительно внутриеврейским событием"[442]. Однако Джонс добился признания у венцев, в совершенстве овладев немецким языком и став на их сторону в борьбе с Юнгом и его швейцарским контингентом. Убедившись в лояльности Джонса (после разрыва личных взаимоотношений с Юнгом), Фрейд благословил его на распространение благой вести о психоанализе на просторах Британской Империи.

Джонс не осознавал, что его работу значительно облегчает царившее в Англии чувство культурной свободы и тот факт, что некоторые члены культурной элиты уже успели выразить интерес к психоанализу. После того как в 1910 г. скончался король Эдуард VII, Орейдж (A.R.Orage) — создатель и редактор The New Age (ведущего литературного и культурного журнала того периода) — провозгласил наступление новой эры. "Со смертью короля Эдуарда VII, являвшегося непосредственным исполнителем духовного завещания королевы Виктории, произошел окончательный разрыв с Викторианской эпохой", — написал Орейдж в мае 1910 г.[443]

Номера The New Age, появившиеся в период с 1911 по 1914 гг., являются отражением меняющихся интересов лондонской интеллигенции. Орейдж был ярым социалистом немарксистского толка, писал книги о Ницше, на страницах The New Age авторитет Ницше был низложен в пользу виталистической философии Анри Бергсона. Огромный интерес привлекала русская культура, особенно ее музыка, балет и оккультизм. А начиная с 1912 г., когда в британском популярном журнале, вероятно впервые, произошло обсуждение работы Зигмунда Фрейда, в центре дискуссий все чаще стал оказываться психоанализ.

Первой работой Фрейда, вышедшей на английском языке, было "Толкование сновидений". Это произошло в 1913 г. Однако, согласно заметке издателя, перевод, выполненный А.А.Бриллем, циркулировал лишь среди "представителей медицинских, научных, юридических и церковных кругов". Поскольку Констанция Лонг была врачом, она могла оказаться в числе тех немногих избранных, которым удалось получить эту книгу. (Эдеровский перевод "О сновидениях" был издан для широкого круга читателей в следующем году[444].)

Нам неизвестно, когда Лонг впервые заинтересовалась Юнгом и его идеями. В августе 1913 г. он приехал в Лондон с тем, чтобы прочитать доклады по аналитической психологии перед Психо-ме-дицинским обществом (членом которого была Лонг) и на семнадцатом международном конгрессе по медицине. В своей лекции, прочитанной перед членами Психо-медицинского общества 5 августа, он уделил много времени рассказу о техниках интерпретации сновидений и "метафизической потребности" у человеческих существ. Он сказал своим слушателям, что психологическое здоровье зависит от принятия "религиозной или философской установки", которое необходимо для человеческих существ, если они намерены "делать творческую работу во благо новой эры" и, если понадобится, готовы "принести себя в жертву во имя рода"[445]. Движимая своей религиозной жаждой посвятить себя служению человечеству (подобно тому как Мария Мольцер посвятила себя борьбе против употребления алкоголя), Лонг не могла не соблазниться теми намеками, которые Юнг ронял, приписывая аналитической психологии миссию мирового искупления.

"Констанция Лонг — сорокалетняя девственница"

В ноябре 1913 г. Констанция Лонг отправилась в Цюрих. Ее приятели Дэвид и Эдит Эдеры уже имели аналитические сеансы с Юнгом и много говорили о его методах. То были дни, когда Юнг начал открыто распространять обещания духовного возрождения, которое якобы может принести анализ. На публике он все же старался придерживаться знакомых христианских метафор и избегать открытого язычества. За пределами немецкоязычной Европы он избегал даже своих обычных аллюзий, связанных с Вагнером и "Парсифалем". С теми, кого, подобно Лонг, психоанализ привлекал как метод исцеления больных душ, Юнг был более умеренным в использовании всех подлинных метафор обновления и возрождения. Он не хотел, чтобы его неоязыческие намеки подействовали на кого-нибудь отпугивающе. В тот момент он боролся с тяжелым случаем Фанни Боудич и старался предотвратить переход Джеймса Патнэма во фрейдовский лагерь. Констанция Лонг, так же как Фанни Боудич и Эдит Рокфеллер-Маккормик, застала Юнга на пороге достижения им своего апофеоза.