Тайная жизнь Карла Юнга

Той осенью Лонг перестала фиксировать свои сновидения, а вместо этого принялась записывать в свой дневник учения Успенского. А они удовлетворяли те ее интеллектуальные потребности, которые юнговская психология с характерной для нее нечеткостью совершенно не могла удовлетворить. В ее дневнике имеются схемы, диаграммы, а также разнообразные таблицы, составленные Успенским. В дневнике содержится даже ее анаграмма — мандалоподобная конструкция, изображающая ее метафизическое бытие. Подобные схемы и по сей день популярны среди последователей Успенского и Гурджиева. Поскольку Лонг, Николль и Янг изначально были поклонниками Юнга, которые и сейчас с ним окончательно не порвали, тот факт, что их чувствами завладел другой мудрец, вызвал у услышавшего об этом Юнга шок, и он тотчас же предпринял шаги, направленные на то, чтобы положить этому конец. Юнг усиленно добивался расположения со стороны этой группы врачей-профессионалов, дабы они не перешли на сторону Фрейда. Они служили наглядной демонстрацией того, что в Англии аналитическая психология способна взять верх над психоанализом. Мысль о том, что они все могут уйти от него к русскому гуру, его просто приводила в ужас. Если бы они ушли, он остался бы в окружении горстки посредственных врачей (таких как плэйбой Питер Байнес) или же непрофессионалов, способных, конечно, предоставить значительную материальную поддержку, но не имевших никаких знаков отличия. Мы не располагаем письмами, посланными Юнгом к Николлю или Янгу, но что бы он им ни сказал, они вскоре убедились, что Юнг больше не является тем светом, поисками которого они заняты. Что-то из сказанного Юнгом еще больше их от него оттолкнуло. К середине 1922 г. они порвали с Юнгом бесповоротно.

Мы располагаем текстом письма, посланного Юнгом Констанции Лонг 17 декабря 1921 г. Мы находим копию этого письма в ее дневнике, где оно со всех сторон окружено детальными объяснениями метафизики Успенского. А письмо это в объяснениях не нуждается. Выписки, которые сделала из него Лонг, начинаются с юнговского предупреждения о том, что "запрограммированное учение" представляет "огромную опасность". А затем автор письма переходит непосредственно к сердцевине своих воззрений: